Лена Ковальска - Пароль - «Чудо»

Он вошел, увидев незнакомого человека, поздоровался. Они поприветствовали друг друга, и мать, оставив мне аванс за Польшу, через некоторое время ушла. Я едва закрыл за ней дверь, как Саша набросился на меня в прихожей, в своей идиотской манере, крича абсурдные вещи, вроде тех, что публикуют в бульварных газетках. Он раза три назвал меня шлюхой. Ему внезапно почудилось, что он раскрыл секрет моих высоких заработков, а это одна из тех женщин, которые приходят к красивым молодым парням поделиться деньгами за секс-услуги. Он закатил мне сцену ревности, и я понял, что мать, должно быть, услышала ее. Саша был глуп, нерационален и совершенно неадекватен.

– Саша, – сказал я, – Саша, я не шлюха, а эта женщина – моя мать.

Саша замолчал. Потом извинился, и, видя по моему лицу, что сделал катастрофическую глупость, удалился в спальню.

Через полчаса мать позвонила мне.

– Влася, ты гей? – Спросила она. – Твой отец сказал, что у тебя появилась женщина, а это парень.

– Нет, мама, я не гей. И не будем об этом. – Ответил я.

– Будь осторожен с этим, Влася, будь осторожен. В нашем мире за такие слабости сильно держат.

– В ТВОЕМ мире происходит все то, что в моем мире произойти не должно. – Парировал я, нарочно напоминая о моей отстраненности от семейного бизнеса.

– Ты еще молод и не видишь то, что вижу я. – Сказала она. – Ты думаешь пока, что просто подрабатываешь у меня, но это иллюзия. Ты со мной, и тебе никуда не уйти. Как бы ты ни хотел, ты никуда не уйдешь от семьи, потому что она в твоей крови и судьбе.

– До свидания, мама. – Я разозлился и кинул трубку.

"Судьба, судьба, добра ты или зла,

палач или судья…"

Я не рассказывал тебе об этом случае. И до сих пор о нем знали только три человека помимо меня – Саша, отец и мать.

Как же мы были молоды! Мне едва исполнилось 19 лет. Наши отношения с Сашей стали меняться не в лучшую сторону. Он все чаще кричал, я все чаще уходил. Он быстро привык к удобствам и деньгам и иногда начинал требовать большего. Я старался быть мудрее. Часто в этом мне стал помогать алкоголь.

Мать стала досаждать мне внезапными визитами и наездами на мой выбор, практически проявляя свою изобретательность и изнуряла меня провокациями на тему наших с Сашей отношений. Я неустанно воевал с ней, и, приобретя уже немалую уверенность, как правило, выходил из битв победителем.

Я все чаще уезжал с Нилом на тусовки и пил виски. Я не часто пил в жизни, но пил всегда в наших с ним побегах от реальности.

Однажды, когда я был на даче, приехала мама. Она была встревожена, сообщила мне, что в вопросах нашей с ней последней поездки возникли сложности, и что мне следует уехать из города подальше. «Нам угрожают, Влася, и тебе следует знать, что это не просто так». Я попросил объяснений, и она сказала, что на нее оказывают сильное давление, требуя информации. С ее слов негодяи готовы были пойти на все. Она мне вскользь сказала тогда, что у нее не так много слабых мест, но они есть. Предложила уехать в Англию, в Лондон, на месяц, пока ее соратники не помогут ей разрешить эту ситуацию.

Моя сестра Юлия и ее семья в короткие сроки улетели на Мальту. Я попросил у матери разрешение взять с собой Сашу. Она согласилась сразу, без промедления, и я понял, что дело серьезное.

Саша давно просил меня о такой поездке. От него пришлось скрыть истинную причину путешествия: я сказал, что мы едем в Лондон, на месяц, просто ради развлечения, и будем жить у знакомых.

Дом моей матери в Лондоне был запасным вариантом, на случай возможного отступления. Он располагался в Сент-Джеймс Вуд, одном из центральных районов Лондона. Я полюбил это место в самые первые дни пребывания там. Богема нас приняла с радушием, дом сиял современной европейской красотой. Я с радостью погрузился в свой вынужденный отдых от учебы и России, и мы потрясающе провели в Лондоне первые две недели нашей изоляции.

Однажды утром в дверь позвонили. Я знал, что нельзя не открыть. Если это были они, враги моей матери, то они уже следили за домом и знали, что я живу в нем.

Я открыл дверь двум незнакомцам. Мы оценивающе оглядели друг друга.

Они представились друзьями владельцев дома, я представился нанятым сторожем и признался, что хозяев нет, и в их отсутствие я проживаю здесь для порядка. Они поинтересовались, дома ли родственники хозяев, и я ответил, что никого кроме меня и моего напарника нет. Они попрощались и ушли. Я позвонил матери в Пермь и сообщил, что они здесь. По каким –то причинам, возможно, они не были уверены, кто я, они ушли без боя. Я поговорил с Сашей, сообщил, что отныне мы будем выходить меньше и всегда только вдвоем, даже в магазин, придумав для этого какую-то глупую причину.