Мари Мур - Мир Аматорио. Доверие

Я ничего не произношу в ответ. Отчасти Кэш прав: Кристиана обязана знать, но…

Но мой брат не догадывается, что после разговора с Кристианой я дал себе слово, что больше никогда не подойду к ней. Никогда не останусь с ней наедине. Никогда не изменю своего мнения.

Кристиана Лазарро для меня никто. Пустой звук.

Она не сдержала своих слов и оставила меня именно тогда, когда я в ней нуждался. Она не думала обо мне и о моих чувствах. Ей было плевать, что я испытывал. А я ради нее готов был отдать свою жизнь. В то время, как я для нее ничего не значил.

Именно из-за нее я свалил в Монако. Меня больше ничего не держало в Бостоне, и я покинул его сразу же, как закончились судебные заседания.

– Ты мне позвонил ради этого? Читать нравоучения? – огрызаюсь я. – Или просто сообщить, что собираешься поздравить ту, которая ненавидит нашу семью?

– А за что она должна любить нашу семью? – с вызовом спрашивает Кэш. – Наш отец забрал у ее родителей землю. Грейс пыталась ее убить. А ты… Ты как обычно облажался. Продолжить список?

– Нет, – гаркаю я. – Ты не должен поздравлять ее.

Моментально взгляд Кэша становится колючим, и я замираю, понимая, что пересек грань. Мне не нужно срывать злость на своем брате.

– Я сам решу, кого поздравлять, а кого нет, – яростно шипит брат. – Твои отношения с Кристи не повлияют на нашу с ней дружбу. Точнее, твои прошлые отношения.

Я настолько сильно стискиваю зубы, что они рискуют рассыпаться в крошку.

Прошлые отношения.

Два слова наносят два невидимых удара в живот.

– Я позвонил тебе, чтобы ты знал: совсем скоро она и ее брат уезжает. Уже завтра ее не будет в Бостоне, Десмонд.

С этими словами Кэш отключается, а я не мигающими глазами смотрю на потухший дисплей телефона. В венах отчаянно пульсирует кровь. Густая и смертельно обжигающая, словно кипящая лава. Новость о том, что Кристиана уезжает, вызывает во мне гнев, боль и… страх.

Получается, она переедет и пойдет в новую школу? Заведет новых друзей? Согласится на свидание с каким-нибудь похотливым придурком?

Уже завтра ее не будет в Бостоне.

Слова Кэша пронзают мне сердце намного больнее и горестнее, чем я ожидал. Что скрывать, я вообще этого не ожидал. До этого момента я и представить не мог, что Кристиана окажется в каком-нибудь другом месте, которое я не смогу контролировать.

Пускай меня нет в Бостоне, но я знаю, что она под присмотром. Рядом с ней мой брат, и каждый старшеклассник в академии знает, что будет с ним, если он к ней приблизится.

Мое дыхание становится все более глубоким и частым. Водоворот пугающих мыслей окружает меня, и я не замечаю, как дверь в комнату раскрывается. А затем ее порог перешагивает девушка, которую я впервые вижу.

– Я занят, – гаркаю я.

– Я не отниму много времени, – ее не смущает мой раздраженный тон. – Мне всего лишь нужен автограф. Для себя и для подруги.

Какого…?

Прежде чем я успеваю раскрыть рот и заявить, чтобы она проваливала, девушка оказывается рядом со мной и достает из сумки бейсболку. Приглядевшись, я узнаю в назойливой незнакомке девицу, обнимающую меня сегодня у финиша.

– Еще раз поздравляю с победой, Десмонд, – она лучезарно улыбается. – Я следила за твоей карьерой со времен Ле-Мана.

В голове невольно проносятся слова моего друга и наставника Лоренса Ларса. Кажется, он что-то втирал мне про то, что я должен вести себя более приветливее с фанатами. Пошел он! Хватит с меня того, что я распишусь на этой чертовой бейсболке.

– Есть маркер? – спрашиваю я, на что девушка с виноватым видом мотает головой.

Поднявшись с дивана, я подхожу ко столу и среди бумаг ищу что-нибудь, чем можно оставить подпись. Отыскав шариковую ручку, я разворачиваюсь и застываю на месте.

Сначала я безразлично смотрю на сиськи с торчащими сосками, а после опускаю взгляд на аккуратно выбритую киску. Какого хрена? Разве за такое время реально так быстро раздеться? На девчонке остались только туфли и бейсболка, которую она нацепила на голову.

– Ты можешь написать автограф в любом месте, – дразнящим голосом произносит она, и я поднимаю взгляд на ее лицо.

– Убирайся отсюда.

Не ожидая такого поворота, она растерянно хлопает ресницами. Я отворачиваюсь, не желая больше смотреть на нее, и крепко цепляюсь в край стола побледневшими пальцами.

Твою мать, да что со мной такое? Мне двадцать один год, и раньше я относился к тем, кто предпочитает секс на одну ночь, не остается в постели и не берет телефонных номеров. В прошлом я бы без проблем, угрызений совести и прочих соплей трахнул бы эту девчонку.