Алекс Хант - Его Лютый соблазн

Но другое дело, если за плечи зайдет мужик. Тут просыпается охотничий рефлекс. Кричащий: «Опасность».

Так что нужно проснуться, оценить «соперника», и поразмышлять, стоит ли позволять этому ковбою оседлать норовистую лошадку в моем лице. Или сделать вид, что он попутал берега.

Признаться, бывало, что слишком навязчивые ухажеры получали отворот поворот жестким: «Я натурал».

Глупо, да? Учитывая, что я голубее неба. И лазурнее воды в бассейне.

Меня не возбуждают женские прелестные грудки, зато сразу схватываю эрекцию, когда стоит увидеть рельефный торс мужчин. Даже покрытый порослью темных волос.

Эти тестостероновые гиганты с собственной дубинкой пониже пояса заставляли мою кровь бурлить. И мыслить о грязных, развратных образах распростертых на простынях тел. Переплетения голых, покрытых испариной конечностей, перекатывающихся мускулов под загорелой кожей (да и не обязательно бронзовой, можно и аристократично бледной, я всеяден в этом плане). Но факт того, что в одной постели должны оказаться два мужика (можно и больше, это не проблема), оставался неизменным.

Я был геем. На все сто процентов.

С Константином Лютым я познакомился, когда мне было десять.

Отправился в спортивный лагерь на очередной футбольный турнир. Родители тогда спали и видели, как сделать из меня очередного Марадону или Роналду, вот и поощряли всяческие сборы, записывая во все возможные соревнования.

Лютый играл против нас. Был капитаном команды.

Разгромил в пух и прах «Орлов» своими «Аллигаторами», да после матча ехидно так высказывался, мол, подрастите, детки, и, может, через годик, устроим реванш.

Я невзлюбил этого мальгугана, который считал, что наш проигрыш – чисто его заслуга.

Да, бегал он быстро, кричал громко, команды своим раздавал наравне с тренером, но был таким же мелким шкетом, что и мы! Пусть на три года и был старше лично меня, но в нашей команде находились и одногодки Кости (в наш состав попадали не из-за года рождения, а из-за призвания и любви к спорту). Так что очень самонадеянно было со стороны Костика гнуть пальцы, воображая себя царем.

Не я один решил, что мальчишка нарывается, мой сокомандник, Сашка Панащук, вызвался, когда мы пошли выяснять отношения с «царьком».

Каждый обзавелся синяками, но остался при своем мнении.

Через год судьба снова свела нас на стадионе. И уже я дорос до статуса капитана. Так что, увидев, что мне ухмыляется старый знакомый, из кожи вон вылез, но сумел сыграть в ничью.

Наверное, таким образом и посеял первое зерно. Заставив Константина внимательнее присмотреться к упрямому шкету. Тогда я еще был блондином, это с возрастом волосы потемнели, оставив на голове русый оттенок. Но тогда, в нашей молодости, забавно было наблюдать противостояние Зла (в лице шатена Костика) и Добра (разумеется, я о себе). Свет и Тьма.

Правда, оба те еще хулиганы.

Впрочем, на теме общих интересов (не только футбол, но и любимые всеми заброшенные стройки, по которым так классно лазать, деревья, что поддавались покорению, ну и, разумеется, битвы на силу и крутость), мы с Лютым смогли подружиться.

Так случилось, что его перевели в школу поближе к моему дому, когда родители приобрели квартиру в нашем районе, и мы стали видеться еще чаще.

Каждый день! Ежедневные прогулки после учебы – это ли не кайф для подростков?

Время шло, интересы менялись, Костик обзавелся репутацией настоящего альфача, который менял девушек, как перчатки. Заводил отношения также быстро, как и заканчивал их.

В общем, был звездой.

А в старших классах, да и на первых курсах университета сколотил банду, где и обзавелся знакомой всем и ставшей на слуху кличкой.

Я тоже попал в его банду. Вот только, в отличие от Лютого, получил прозвище по фамилии. Был Морозов Михаил Иванович, а стал Морозко или, когда косячил, Отморозко. Ну и Блондинкой, разумеется, за былые заслуги меня называл именно Костик. Остальные не въезжали в эту терминологию, глядя на потемневшую (от излишне вырабатывающих гениальные идеи мозгов, как предпочитал считать я) шевелюру.

Школа, универ, выпускной, первая работа… и каждый раз Костик рядом.

Он выучился в инженерно-строительном, благодаря обеспеченности отца, взял на себя обязательства по ведению одного из филиалов семейного бизнеса и сейчас, в почти что тридцать пять, уже занимал кресло генерального директора крупной строительной компании. Причем до места гендира добрался сам. С самых низов.