Алекс Хант - Его Лютый соблазн

Кажется, я где-то согрешил. По-крупному.

Сейчас мне придется ехать неизвестно куда, неизвестно сколько, да в одной машине с Матиусом?..

– Ну, здравствуй.

– И тебе не хворать. – Постарался выглядеть как можно более отстраненно, но как это сделать, когда впереди сидит водитель компании, что может записывать себе на подкорку неудобные фразы? Конечно, Леманн платит им достаточно, чтобы не задавали вопросов, да не трепали языком… но рисковать я не хотел.

Приложил палец к губам и глазами указал на водилу.

– Значит, «СтройЛемТрест»? Ты финансист по образованию?

– Значит, финансист. – Давид сощурился, явно хотел обсудить пикантные темы, но все же послушно заткнулся, и не стал лезть на рожон.

Мальчик с мозгами, хорошо.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать семь.

А вот это сюрприз.

– Выглядишь моложе.

– Это должно меня оскорбить? Или, наоборот, комплимент хотел сделать?

– Констатирую факт.

– А тебе?

– Тридцать два. Юбиляру тридцать пять.

– Значит, Константин младше меня? Не ожидал. В таком возрасте уже несколько лет стоять во главе фирмы и далеко не маленькой…

– Он долго шел к этому.

– А ты хорошо знаешь Леманна, как понимаю? И Алексея с Робертом?

– Я, Костя и Роб – друзья детства. Леша появился в университетские годы.

– А они?..

Если он скажет слово «геи» вслух, получит в челюсть.

– Они все, так или иначе, причастны к бизнесу Леманна. Роберт, правда, наш юрист по договору. Но его жена подбивает перебраться на постоянку. И, кажется, в скорости он согласится распрощаться с компанией, на которую батрачит вот уже лет десять.

Достаточно прозрачно?

– Жена?.. Понятно. – Серхио глянул на водителя и, несмотря на мои предупреждающие взгляды, подался вперед, шепча на ухо. – А они знают о твоем маленьком секрете?

Одними губами сказал: «нет».

– Вот как? – Давид вернул свое поджарое тело на место. – Занятно. Друзья детства, говоришь?

– А ты испанец?

Усмехнулся. Понял, что хочу уйти от темы. Однако позволил это.

– Да. Родился в Аликанте, но родители развелись, когда мне было пять, и с матерью я переехал в Москву. Так что я только чисто номинальный испанец.

– С отцом Серхио Матиусом.

– В точку.

– И не было желания снова рвануть на солнечное побережье Коста-Бланка? Все же там море, а у нас… ну у нас погода не позволяет круглогодично носить рубашки на распашку.

Кажется, моя шпилька не попала в цель. Не смог «уесть» привычки испанца демонстрировать свой каменный пресс всем алчущим.

– Я навещаю родню несколько раз в год.

– Оттуда и загар? – только сейчас дошло, что для наших широт он был слишком смуглым.

– В точку. Если хочешь, при следующей поездке можешь стать «плюс один».

Отвернулся к окну.

– Я подумаю.

Нет, трахался он отменно. Так, как я люблю. Грубо, быстро, на всю длину. Но вот меня очень сильно напрягало, что теперь моя ориентация могла оказаться на грани озвучивания перед Костей. Очень сильно напрягало. И совместные поездки, да тем более к родным (как будто везут невестушку на встречу с папой), могли бы выглядеть крайне подозрительно.

Какое-то время в машине царила тишина, если не считать музыки, лившейся из колонок.

Дорога, как я и предполагал, вела вдоль набережной. Значит, все-таки яхта…

Будем кататься по реке всю ночь?

Давида, видимо, все-таки утомило молчание.

– Скажи свой номер.

– Зачем?

Серхио вздохнул.

– Михаил, давай не будешь в штыки воспринимать каждую мою фразу? – и теперь он кивнул в сторону водителя.

Неохотно вбил ему свой номер в мобилу. И тут же получил сообщение в мессенджере.

– Как зад?

Возмущенно уставился на соседа. Тот невинно пожал плечами. Мол, отвечать-то будешь?

Ладно. Таким образом пообщаться можем. Инкогнито, будь оно всем ладно.

– Иди в жопу!

– Только если в твою. Вот, правда, боюсь, ты сейчас не оценишь мои поползновения. Очень болит?

– Все в норме.

– По твоей походке и не скажешь.

– Я был не готов встретить тебя.

Давид оторвался от телефона. Приподнял брови.

– Не спорю, я тоже не думал, что судьба столкнет так скоро. Тем более, на работе.

– О работе. Не нужно трепаться. О нас. Надеюсь, не нужно объяснять?

И снова вздох от брюнета.

– Я не тупой, Миш. Вот только… почему ты не сказал друзьям? Если знакомы столько лет?

– Значит, на то были свои причины.

Давид пожевал нижнюю губу.

– Твое молчание может вылиться боком.

Возмущенно вскинулся. Теперь сам приблизился к нему, шипя на ухо.