Терин Рем - Призванная быть любимой

- Нет. Мы не знаем. Но отпустить тебя мы уже не сможем. Мы принесли древние клятвы, и богиня их приняла, если ты уйдешь из этого мира, мы все умрем. Кроме того, клятва исключает физическую близость любого из нас с кем-то кроме тебя Юлия, в случае измены мы опять же умрем. К тому же я не думаю, что Богине было достаточно, чтобы мы были твоими помощниками, а не мужьями. В пророчестве указано четко, что шестеро избранных от двух народов должны стать твоими супругами по древнему ритуалу и только так. Мы понимаем твою растерянность. Ты молода и жила в мире с другими традициями, но, как ты правильно заметила, у нас нет выхода. Мы обязаны попытаться не просто исполнить пророчество, но и создать крепкую семью. Поэтому мы дадим тебе время узнать нас лучше, и, надеюсь, полюбить нас, но мы будем семьей. – Серьезно и уверено высказался, молчаливый рыжий наг.

Я зависла. Аргументы железные и возразить на это нечего. Умрут. Если уйду умрут и за измену умрут. Уму не постижимо. Это как надо отчаяться, чтобы дать такую клятву?

- Мне нужно подумать. Оставьте меня, пожалуйста.- я попросила свою теперь уже точно семью. От расстройства я не видела ничего, только услышала шелест, негромкий стук шагов и хлопнувшую дверь. Свернувшись в калачик на том же кресле, я разрыдалась. Плакала горько и долго, до истерики, оплакивая свою прежнюю жизнь: устроенность, родных, уютный дом. За окном наступила ночь, со двора повеяло прохладой и запахами цветов. Успокоившись поняла, что ни разу не вспомнила мужа и тот холод в душе когда ищешь причину зачем жить. Да ситуация странная, но я нужна. Мне не интересно зачем я нужна целому миру, ну или двум народам, но я нужна шестерым мужчинам. Шестерым, черт возьми, невероятно сексуальным мужикам. Только мои. Пусть трое наги (это даже пикантно), но они ХОТЯТ детей. Моих детей. Я снова молода и во мне океан неиспользованной любви. С этими мыслями я уснула. А во сне, вокруг меня снова бегали мои ребятишки. И приснилась мама. Моя мамочка, ее теплые добрые руки, родной запах чистоты и свежей выпечки, любящие глаза. И я снова плакала, но уже от счастья. Быть может все к лучшему? И пусть я еще не полюбила, но ведь нравятся, причем все. Надо попробовать.

Дейшир огненный клан.

Сумасшедший день. Призыв, завершение ритуала ее любопытство и как итог обморок. Соаш неплохой лекарь, но жена не приходит в себя. Все напуганы. Храмовники позвали местного лекаря эльфа. Не люблю эльфов. Холодные твари, в лицо улыбаются, но в душе пусто. Наконец наша девочка пришла в себя. До чего же она маленькая, как цветная птичка коми. Сидит, хлопает своими карими глазищами и улыбается чертову эльфу. На нас посмотрела с досадой как на кого-то назойливого и не приятного, а ему улыбается. Когда говорит ему о том, что жалеет, что он женат, с братьями не сдерживаемся, шипим. Судя по лицам людей, они бы тоже зашипели. Забавно. Наконец-то эльф уходит, но нам становится только тревожней. Она что-то задумала, интересно что? Позвала нас поговорить. Сидим, слушаем тот бред, что она серьезно и уверено нам сообщает, внутри все сжалось от ревности и злости, хочет уйти, не захотела даже узнать нас! Ни за что не отпущу! Судя по лицам, остальные разделяют мою точку зрения, и дело не только в клятве, дело в ней. Необычная: молоденькая не старше тридцати-сорока лет, но смелая. Серьезная, хочет принимать решения, но озорная – ведь видно было с какой, почти детской, непосредственностью она оглаживала Соаша. А как она пахнет!!! Как дивный цветок лириона Такой трудный день для нее и не одной истерики. Глупая, кто же расстанется с такой драгоценностью. Девочка замолчала, ждет реакцию. Дипломат Ворс молчит, видимо в памяти свежо воспоминание об ее обмороке. Шайш сильно злится, может наговорить лишнего, кладу руку ему на плечо останавливаю. Алексет сжал кулаки, так, что побелели костяшки. Успокоился, решил говорить сам. Не люблю словоблудия, поэтому прямо и без обиняков рассказал ей о клятве и о пророчестве. Не стал говорить, что магической силы найти ее мир и вернуть девочку назад в Арривале нет вообще, не хочу, чтобы она вообще задумывалась об уходе. Наверное, надо было найти какие-то слова утешения, рассказать о том, как она понравилась нам, как ценна – не только как мать будущих детей или Призванная, а как женщина, которая станет центром нашей семьи, нашей душой. Но не смог, промолчал, а она замерла, глаза вмиг потухли, вся как-то осунулась, но глаза сухие. Молчит. Мне легче было бы, если она начала кричать и драться, я валялся бы в ее ногах, сносил удары, даря ей облегчение, но нет. Молчит. Просит уйти. Как только за нами закрылась дверь, из комнаты послышался тихий плач. Как же так, маленькая, так больно от твоих слез. Ринулся обратно, хотел утешить, но Ворс и братья не пустили, заставили уйти. Они правы пусть примет все как есть. Надо придумать, чем порадовать малышку, слишком много для нее неприятностей и пока никакой отрады. Женщины любят пушистых зверьков, а моя белая мантикора вчера принесла котенка, ему нужен хозяин, а ей друг и защита в будущем и развлечение сейчас. Решено, как оправится от слез, преподнесем с остальными мужьями в подарок.