Эвангелина Андерсон - Планета X

Неважно, каким странным и запретным казался ей Тиг, с ней он вел себя нежно и осторожно. Иногда он рассказывал ей немного об их совместном прошлом, хотя ей и казались его рассказы сплошной фантастической выдумкой. Было трудно поверить, что они вместе бежали по джунглям на неизведанной планете, что их преследовало огромное хищное чудовище с даром телепатии, что они жили с каннибалами и о дюжине других вещей, о которых рассказал ей Тиг.

Но она не думала, что большой мужчина врал ей, и каждый раз, пока он что-то рассказывал, в ее затуманенной голове вспыхивала острая боль. Когда это происходило, Тиг тут же останавливался и заставлял ее лежать, пока агония не проходила. А потом Крисе приходилось снова уговаривать и упрашивать его рассказать что-нибудь еще из их прошлого.

Тиг вернулся туда, где они остановились, где лорд Рэдиссон нашел ее на Планете Х, чтобы завершить, как он это назвал, «незаконченные дела». Взгляд серебристых глаз, когда он рассказывал ей об этом, заставили ее задрожать. Он сохранил кое-какие ее личные вещи, например, разорванный Сертификат Девственности, длинную серебряную заколку и гало-видео, на которой, как сказал он Крисе, Тиг думал, была запечатлена ее мама. Однажды, когда он был занят составлением нового маршрута в навигационном коммутаторе, она взяла видео в свою каюту, которая находилась рядом с каютой Тига, и посмотрела его.

Она включила маленькое потрепанное устройство и уселась на гелиофобном матрасе, подтянув колени и положив на них подбородок. Она обхватила ноги руками, когда аппарат активировался. Перед ней неожиданно возникла 3D голограмма женщины. Криса сразу поняла, почему Тиг думал, что это ее мама. У женщины были такие же шоколадно-карие глаза и каштановые кудрявые волосы. За исключением выражений заботы и беспокойства, а также уставших, но красивых глаз и полных губ, Криса могла сказать, что смотрит на саму себя. Сходство было колоссальным, но Криса не узнавала эту женщину.

— Моя дорогая Криса, — начала говорить женщина, ее красивый нежный голос слегка был испорчен плохим качеством записи. — Тебе уже двенадцать, ты уже почти стала взрослой. Всего через восемь лет, ты станешь совершеннолетней и превратишься в женщину. Надеюсь, что в этот день буду с тобой. Хочу увидеть тебя и твоих дочерей, и как их дочери превращаются в прекрасных изящных сильных женщин, как ты. Но это время еще не наступило, до этого еще много лет.

— То, что я хочу тебе сказать Криса, это то, что даже если ты все еще девушка, я вижу все задатки женщины, с которой нужно считаться, женщины, которой я могу гордиться. Ты умна и разумна, и не бойся быть тем, кто ты есть. Криса, даже если ты не помнишь слова своей матери, то я хочу, чтобы ты не забывала, как сильно я люблю тебя и как горжусь той сильной и независимой дочерью, какой ты стала.

И все, голограмма замерцала и исчезла, оставив Крису смотреть на пустое покрывало, где только что до этого была голова женщины, записанные слова эхом звучали в ее голове.

«Так гордилась, она так сильно гордилась мной, а я даже не помню ее».

Криса опустила лоб на колени и заплакала, жалея обо всем, что потеряла. О воспоминаниях о матери и забытом времени с Тигом, о почти всей своей жизни, которую не могла вспомнить и собирала, как кусочки пазла, которые прорывались сквозь нейронный блок, посылающий сигналы боли в ее виски. Обо всех чувствах, которые исчезли со всеми ее потерянными воспоминаниями.

Она думала, что любила Тига, любила со всей своей добела раскаленной страстью и физическим влечением, с которыми ничто не сравнится. Но теперь все исчезло, оставив после себя смутное чувство печали, и то, скорей всего это было призрачным чувством, чем настоящей эмоцией. Они спали в разных каютах маленького корабля, хотя Криса была уверена, что в прошлом они не спали по отдельности. Казалось, Тиг не хотел принуждать к физическим отношениям. Хотя иногда Криса поворачивалась к нему и ловила на себе печальный взгляд глубоких серебристых глаз, который менялся на полный голода.

Думая об этих серебристых глазах, в которых было трудно что-либо прочитать, когда они были закрыты вторыми черными веками, взгляд которых Криса неожиданно ловила на себе, ей хотелось плакать, засыпая и свернувшись в клубочек…

— Криса, — он раскрыл руки, и она охотно пошла к нему.

— Тиг, — прошептала она, когда Тиг прижал ее к себе и положил подбородок ей на голову, отчего она почувствовала себя в безопасности. — Почему я больше тебя не знаю?