Кристина Амарант - Будь моей игрушкой [СИ]

— Коллекторные агентства выкупают долги за гроши. Ты получишь не больше, чем мог бы заплатить клан.

— Это верно.

— Или ты можешь проявить милосердие. Показать пример подлинного великодушия и получить целый клан оборотней, считающих себя обязанными тебе. Все будут восхищаться тобой… Демон хмыкнул.

— Все будут считать меня идиотом, которому можно не возвращать долг.

Дженни растерянно замолчала. Аргументы кончились. Нет, она с самого начала не надеялась разжалобить такого, как ди Форкалонен. Но рассчитывала припугнуть или надавить на его тщеславие.

— И тебя совсем не волнует, что ты сломаешь ему жизнь?

— Не особо, — он пожал плечами. — Малыш Чарли достаточно взрослый, чтобы включать иногда мозг. И думать, где он возьмет деньги до того, как садится за стол.

— Мозги не спасут от грязной игры, — в запальчивости выпалила Дженни.

— Что-о-о? — по тону, которым он это сказал и по тому, как сузились в ярости глаза беловолосого Дженни поняла, что сделала ошибку.

— Это он тебе сказал?

— Да… то есть нет. То есть… — Он, — Раум нехорошо прищурился.

— Вот же сученыш. Маленький, а подлый, — демон посмотрел на нее в упор.

Он больше не улыбался.

— Признаться, я ждал переговоров от старика Маккензи. Думал согласиться на разумные уступки, беспроцентную рассрочку — не топить же щенка за идиотизм. Но если он распускает подобные слухи, он заслуживает урока.

«Кажется, я все испортила», — Дженни сглотнула, ощущая сухость во рту.

Чарли… Ее Чарли, герой ее детства и юности. Самый смелый, самый сильный, самый красивый. Будущий глава клана — справедливый, рассудительный, уверенный в себе.

— Пожалуйста, — прошептала она немеющими губами. — Он не говорил ничего подобного. Это все я… я придумала.

На лице демона появилось очень странное выражение. Он так долго и внимательно разглядывал Дженни, что ей стало неловко. Захотелось взорваться, наорать на него или уйти.

Но Раум держал в руках жизнь Чарли, поэтому Дженни молчала.

— Удивительно, — наконец, выдал он. — Такая преданность.

Что ты в нем нашла, детка? Девушка плотно стиснула губы и поклялась, что не произнесет ни звука.

— Почти завидую этому щенку. Ты из клана Маккензи, но фамилия другая? Человечка? Она выпрямилась, тщетно пытаясь изобразить сдержанное достоинство.

— Я волчица.

Демон расхохотался.

— Волчица? Ты себя в зеркале-то видела? Детка, не держи меня за идиота.

— Полукровка, — выдавила она, отводя глаза.

Быть полукровкой — стыдно. Быть бесталанной, неспособной к обороту — вдвойне стыднее.

Сразу вслед за стыдом пришел гнев. Какое у ди Форкалонена право судить ее? Или разглядывать так, словно она интересное насекомое?! — Полукровка, — его губы сложились в глумливую ухмылочку.

— Дженнифер-почти-Маккензи, влюбленная в своего будущего босса пришла просить за него. Надеешься, что если дело выгорит, то малыш Чарли взамен предложит руку и сердце? Последняя насмешка над взлелеянным глубоко в душе глупым, безнадежным, таким горьким и сладким чувством переполнила чашу ее терпения. Дженни вскочила.

— Я ни на что не надеюсь и ничего не жду. Наверное демону не понять, что можно просто искренне любить кого-то. Не искать выгоду и не пытаться затащить в постель. Ты сказал, что завидуешь Чарли, и я в это верю. Твои «друзья» — шайка прихлебателей, которые с радостью разорвут тебя, если почувствуют слабость. Твои женщины — бесстыжие продажные девки. Ты вытираешь о них ноги, а сам втайне злишься, потому что никому не нужен без своих денег. И знаешь что: мне тебя жаль! «Ну вот: теперь ты испортила все, что только можно было испортить,» — ехидно отметил внутренний голос. Задыхаясь от подступающих слез, Дженни шагнула к выходу.

— Стой! — резкий окрик из-за спины заставил ее затормозить.

— А ну вернись! Пальцы сомкнулись на ручке двери.

— Если хочешь помочь своему щенку.

Она обернулась. Демон больше не улыбался. И его взгляд показался Дженни неприятно пронизывающим, опасным.

— Ты же сказал, что продашь долг коллекторам.

— Я могу передумать, — он гадко улыбнулся. — Было забавно услышать все, что ты обо мне думаешь, но я оценил честность.

Итак, значит я по-твоему аморальный тип, неспособный к настоящим чувствам? — Да! — с вызовом ответила девушка.

Все равно терять уже нечего.

— Ты меня раскусила, но поговорим о тебе. Вернись и сядь.

Возвращаться не хотелось. Просто ужасно не хотелось.

Демон по-прежнему улыбался, но от его улыбки в желудке тоскливо засосало. Красные глаза обещали, что Дженни еще придется ответить за сказанные в запале слова.