Кристина Амарант - Будь моей игрушкой [СИ]

Точнее, третью. Мол, разнообразие укрепляет чувства.

Безропотно прощавшая все закидоны дружка сильфа на этот раз не выдержала и сбежала, наорав на бывшего бойфренда. А потом пол ночи рыдала в объятиях Дженни, жалуясь на жестокую судьбу.

Нет, если это любовь, то такой любви врагу не пожелаешь! Снова вспомнился отец, и на душе стало тошно.

— … как он мог? Ведь мы… Ведь я… — Он оказал тебе большую услугу! — довольно резко отозвалась Дженни, уставшая от стонов о мифических достоинствах Армана. Послушать Вэл, так сволочной вампир был ходячим вместилищем всех добродетелей мира. — Такие парни, как Арман, совершенно не подходят приличным девушкам вроде тебя или меня. И ты прекрасно знаешь, что вампир никогда не жениться на сильфе. Только время с ним теряешь.

Про то, что сталось с репутацией Вэл за год этой «великой любви» Дженни великодушно не стала напоминать.

Стараниями Армана, адепты и даже некоторые преподаватели академии теперь относились к сильфе со смесью жалости и презрения. Нравы в столице были куда вольней, чем в глубинке, но даже здесь откровенное выставление напоказ слишком близких отношений не поощрялось. Всего-то десять лет прошло, как из устава академии убрали пункт, предписывающий исключение женщин за «непристойное поведение», то есть добрачный секс, в случае, если факт этого «поведения» удалось доказать. Арман же и не скрывал, что спит с Валентой. Даже похвалялся, что сильфа «дала» ему уже на первом свидании.

Ну разве не гнида он после этого?! Ох уж эти аристократы! И вампиры и, тем более, демоны.

Избалованные, наглые, уверенные, что весь мир существует для их удовольствия. За три года в академии Дженни достаточно насмотрелась на эту породу. И на девчонок, которые поверив красивым словам, оставались с разбитым сердцем и запятнанной репутацией.

Надо быть полной дурой, чтобы надеяться, что станешь для такого, как Арман, единственной. Нет, приличной девушке из семьи среднего достатка нечего делать рядом с подобными субъектами.

— Хватит бегать за ним. Не позорься.

— Кто бы говорил! — неожиданно набычилась подруга. — Сама-то со своим Чарли… — Что?! Дженни настолько не ожидала подобного подлого удара, что растерялась. Чарли был больной темой, и Вэл прекрасно знала об этом. Как она могла?! — Чарли по крайней мере мне ничего не обещал, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Он — порядочный парень… — Порядочная скотина, — мрачно и совершенно в несвойственной ей манере откликнулась подруга. — Это называется френд-зона. Он просто пользуется тобой. Приятно, что за ним такая девушка бегает. Ты-для-меня-просто-друг-Дженни, — передразнила она оборотня.

— Хватит! — вспылила девушка. — Еще слово о Чарли, и я уйду.

Сильфа снова расплакалась.

— Прости. Я сама не знаю, что со мной происходит. Я никогда раньше такой не была.

Дженни вздохнула и обняла зареванную подругу.

— Держись! Я с тобой.

Вэл больно, но это пройдет. Сильфы не оборотни, у них нет этого проклятия — «истинной пары». Вэл сама не знает, как ей повезло. А разбитое сердце всегда можно склеить.

О Чарли они больше не говорили, но сейчас, возвращаясь в свое общежитие после ночевки у Вэл, Дженни так и эдак крутила в голове ее слова, сочиняя достойный ответ.

И вовсе она не бегает за Чарли! Они дружат очень давно, с детства. С того самого дня, как он спас ее от других оборотней и принял в стаю. Вэл просто не знает всего. Не видела, какой он сильный и смелый, как слушаются его все другие волки Маккензи. И не видела, как Чарли заботился и опекал прибывшую извне девчонку-полукровку.

Да, между ними ничего нет. Но может однажды он посмотрит на подругу по детским играм свежим взглядам.

Посмотрит и увидит, что нелепая рыжая девчонка давно превратилась в красивую девушку, и эта девушка ждет всего лишь знака с его стороны… Увлекшись приятными мыслями, Дженни чуть было не споткнулась о чьи-то протянутые поперек прохода ноги.

Обычные такие ноги. Мужские, обряженные в брюки. Их обладатель дремал, сидя на полу и прикрыв лицо шляпой, словно нищий на улице. От звука ее голоса он вздрогнул и встрепенулся. Шляпа слетела, открыв симпатичное, но измученное лицо.

— Чарли? Что ты здесь делаешь? — Дженни, — хрипло пробормотал юноша. — Я пришел к тебе, а тебя нет… Ждал.

Так непохоже на него. В предчувствии беды по коже побежали мурашки и, тоскливо засосало в животе.

— Что-то случилось? — Случилось! — он подался вперед и схватил ее, вцепившись в ее запястье с неожиданной силой. Взгляд Дженни замер на обгрызенных до мяса ногтях и предчувствие беды переросло в ощущение полной катастрофы. — Дженни, спаси меня! Пожалуйста, спаси! Паника, звучавшая в его голосе, оказалась заразительной. Еле удерживаясь, чтобы не встряхнуть Чарли за плечи и не заорать: «Да говори уже в чем дело!», Дженни открыла дверь. Хорошо, что соседка уезжает на выходные, сейчас пришлось бы ее выпроваживать. Богиня, она совсем забыла какой бардак оставила в комнате, что Чарли о ней подумает… Она обернулась. Оборотень нерешительно топтался на пороге, словно не был уверен, что ему можно внутрь.