Ирина Смирнова - Кот под кринолином [СИ]

Когда платье принесли в мои покои, мне хотелось плакать. Оттого, что я буду выглядеть розовым чучелом, и оттого, что этот… этот… мой муж! Вообще меня не видит и обо мне не думает.

Наверное, я решила надеть это убожество именно назло ему. Я уверена, если бы я просто выкинула мерзкую тряпку и замоталась в скатерть, он бы не заметил, но меня толкала глупая надежда на то, что раз элегантную королеву король не видит в упор, то разглядит хоть чучело в клумбе!

Зря надеялась. Его ветреное Величество на меня даже не глянуло. Он глазки строил леди Анне, этой косоглазой старухе!

Конечно, это я со зла, и раскосые глаза племянницы герцога Дэлисен хорошо сочетаются с ее гладко зачесанными темными волосами и стройной фигурой, но Древние Боги! В этом королевстве только слепой не заметит, что я гораздо красивее, стройнее, моложе и… замужем за этим самым единственным слепым.

Я сбежала в полутемную комнатушку, и там, сдерживая злые слезы, гипнотизировала свое отражение в большом, чуть потемневшем зеркале. Даже в этих розовых тряпках… даже… неужели я такая невзрачная?!

Борьба с подступающими рыданиями еще не была полностью закончена. Именно поэтому, услышав незнакомый голос за спиной, я не закричала от испуга, не подпрыгнула и не позвала на помощь.

— Вы прекрасны со всех сторон, Ваше Величество! — голос тихий, вкрадчивый, но очень приятный. Мягкий такой, бархатный баритон, словно гладит по коже. — Лишь тот, кто слишком эгоистичен, не может повернуть голову и заметить бриллиант рядом с собой.

Комплименты мне говорили часто и много, но ни один не заставил меня вздрогнуть и оторваться от зеркала в какой-то боковой комнатушке.

— Вы так считаете? — а в голосе веселая, обреченная злость. Пропади все пропадом!

— Я ненавижу врать.

В зеркале отражаются чуть прищуренные зеленые глаза, темные волосы. Очень молод, почти мальчишка, но что-то в нем есть. И этот голос. А незнакомец за стеклянной стеной не теряется. Шаг, еще шаг, все ближе. Почему я это позволяю?

— Но если моих слов вам недостаточно, возможно, вам докажут действия, — и снова шаг. Подкрадывается… как хищник к добыче! Ну, вот еще!

Я резко обернулась, взглядом останавливая молодого придворного:

— И на какие же действия вы осмелитесь, сударь, по отношению к своей королеве?

И надменности в голос. И холодности. Я — Айриш трехликая, а не добыча первого встречного самца, возомнившего о себе невесть что!

Свет отразился от зеркала и блеснул в зеленых глазах. Юноша медленно опустил голову в поклоне.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — и, развернувшись, странный незнакомец направился к двери.

— Стой! — возмутилась я.

Как это он просто уйдет, а я останусь сгорать от любопытства? Нет уж!

— Уже испугался? Я думала, хищники смелее.

— Просто я не смею вам навязываться, — юноша остановился в дверях, облокотившись на косяк. — Если миледи неприятно моё общество, я не пойду против её желаний.

— Галантный хищник — это что-то новое! — Зачем я с ним разговариваю? Почему втягиваюсь в эту странную игру?

— Я разрешаю тебе остаться. Ты меня заинтересовал. Как твое имя?

— Моё имя вам ничего не скажет, миледи. Но если это действительно удовлетворит ваш интерес, — он сделал паузу, воспользовавшись ею, чтобы снова приблизиться ко мне, без спроса подхватить мою руку и поднести ее к губам.

Прикосновение было мягким и теплым, непривычно нежным.

Королеве не так часто целуют руки посторонние мужчины, а тот, которому это положено делать по статусу, вообще не балует меня своим присутствием. Мне… нравится?

А он не отпускает мою ладонь, и я не делаю попыток выдернуть ее или оттолкнуть незнакомца.

— С вашего позволения, Ваше Величество, Винсент. Но так, как называете меня вы. мне нравится больше!

У него удивительное лицо. Вот сейчас на нем усмешка — хитрая такая и незлая. Заинтересованный взгляд из-под длинной челки, и он медленно выпрямился, так и не отпустив мою руку.

— А как я тебя назвала?

Почему бы и нет? Я тоже умею играть. Умею! Я научилась. Я десять лет наблюдала и копировала, спрашивала и слушала! И раз кое-кто так и не оценил моих усилий, я буду играть с другими!

В ответ — тихий смех.

— Миледи не заметила, как сама назвала меня хищником. Это льстит, особенно из ваших уст, Ваше Величество, из уст настоящей дикой кошки, — и в его глазах мелькнула грусть.

— Кто твои звери? — я прищурилась, пытаясь определить на глаз. То, что этот странно притягательный мальчик многоликий, я почувствовала. Он точно не человек, слишком текучая пластика. Да и не бывает во дворце людей, одетых так… великосветски.