chate - Шрамы души и тела [СИ]

— Ступенька, — услужливо предупредил слуга, подсаживая мнимую шлюху в карету. — Дорога будет короткой, и, пожалуйста, не пытайся снять маску. Я все равно проверю, как она надета, прежде чем ты войдешь в дом.

Шун кивнул, подтверждая, что понял. Дверца кареты захлопнулась, а через мгновение раздался зычный голос слуги, щелчок кнута, и они тронулись в путь.

Поскольку у Шуна слух и обоняние было истинно драконьим, ему не составило труда определить, что из среднего квартала они въехали в богатый. Здесь и дома стояли дальше друг от друга, и мостовые были выложены другим камнем, пахло в богатых кварталах не так, как в бедных или средних, да и сама атмосфера здесь несколько отличалась от остального города. Тот, кто сказал, что деньги не пахнут, не имел обоняния дракона. Деньги пахли, особенно золото, которым так изобиловали богатые районы.

Карета сделала несколько поворотов, потом послышался скрип ворот, и лошадиные копыта снова зацокали по брусчатке. Эхо сказало Шуну, что они въехали во двор.

— Лошадей распрягите и оботрите, — отдал распоряжение слуга, спрыгивая вниз, чтобы отворить дверь кареты и помочь ничего не видящему Шуну выйти наружу.

— Сейчас будет двенадцать ступенек. Потом большой холл — и снова лестница. Я поведу, — слуга разговаривал вежливо, что немного удивило Шуна, ведь он изображал обычную шлюху, пусть и дорогую.

Чтобы дойти до покоев хозяина дома, понадобилось сделать сто восемнадцать шагов и подняться по тридцати шести ступенькам, не считая первых двенадцати. Шун сосчитал. На всякий случай.

Стукнув несколько раз в дверь, слуга получил разрешение войти. Проведя дракона на середину комнаты, слуга оставил его и молча удалился, забрав с собой плащ Шуна. Повисло тягостное молчание. Шун уже открыл было рот, чтобы задать вполне закономерный вопрос о дальнейших планах хозяина на него, но тут он вспомнил требование номер три: не разговаривать, пока не спросят, и закрыл рот, так ничего и не произнеся.

— Хорош, — одобрил его действия хозяин дома немного хриплым шепотом. — Разденься.

О-о, раздеваться можно по-разному. Можно торопливо скинуть одежду, не замечая того, что она рвется, и броситься в приключение очертя голову. Можно небрежно раздеться, гордо демонстрируя совершенство тела и бренность любой оболочки, прикрывающей его от чужих глаз. А можно медленно и плавно снять с себя одежду, превращая все действо в спектакль соблазнения. Шун решил выбрать второй вариант. Он медленно и не торопясь расстегнул пуговицы, не делая лишних движений, распустил шнуровку на штанах и позволил им скользнуть на пол, после чего сделал шаг вперед и освободился от рубашки, так же медленно скользнувшей с плеч на пол. Соблазнением тут не пахло, дракон демонстрировал свое тело с истинным достоинством, давая понять, что знает себе цену и не нуждается в дешевых фокусах.

Тихие шаги и близкое дыхание, почти обжигающее обнаженную кожу, подсказали Шуну, что хозяин подошел вплотную к нему.

Пауза, когда даже дыхание замирает, длилась всего один удар сердца, а затем Шун почувствовал прикосновение пальцев к подбородку. Медленное скольжение вниз, а затем вверх. Пауза. Прикосновение подушечки одного пальца к губам — и легкое нажатие, заставляющее губы чуть раздвинуться, чтобы прикоснуться пальцем к зубам. На это прикосновение Шун инстинктивно ответил, лизнув подушечку кончиком языка, и дыхание невидимого хозяина участилось. Пауза. Невидимка обошел дракона со спины и легко прикоснулся губами между лопаток, чтобы скользнуть вверх к шее, оставляя на коже влажный след.

— Ты прекрасен, — тихо прошептал мужчина все так же немного хрипло, и Шун почувствовал, как у него по коже пробежали мурашки от звучания этого голоса.

— Замерз? Я согрею тебя.

Чужие руки направили его, заставляя двигаться вперед, пока дракон не уперся коленями в кровать. Его тут же развернули и уложили на спину. Кровать немного прогнулась справа, давая понять, что хозяин так же лег рядом. Постель теплая — видимо, совсем недавно ее согревали грелками — но все равно Шун мелко подрагивал в предвкушении продолжения. Невидимый хозяин истолковал его дрожь по-своему:

— Не бойся. Тебе не причинят вреда.

Но Шун не боялся, он просто напряженно ждал, что будет дальше, готовый в любую секунду действовать, если понадобится спасать свою жизнь. А дальше… нежные губы, горячий рот, чуткие пальцы — они исследовали тело дракона, находя самые чувствительные местечки, чтобы снова и снова возвращаться к ним, даря удовольствие. В какой-то момент на живот Шуна легла ладонь, оглаживая, словно он беспокойная лошадь, и тут же рот вобрал его возбужденный член, заставив дракона выгнуться навстречу ласке с протяжным стоном.