Ban ana - Утерянная вера [СИ]

Послышался звонок в дверь, детский топот, чьи-то голоса, которые опьяненная голова Маргарет различала плохо.

— Мадам Джеймс я по поводу вашей дочери, — в комнату быстрыми и шумными шагами вошёл молодой мужчина со значком шерифа.

— Уйдите, Грэм, — процедила женщина, глядя куда-то вдаль затуманенным взором, она еще могла что-то осознавать, — не хочу слышать об этой мерзавке и слова, и вообще кто вас впустил?!

— Мадам Джеймс, Ханна пропала без вести, — Грэм сел напротив женщины недовольно сморщив нос из-за отвратительной вони, — меня впустил ваш младший сын, Льюис. Но нам нужно говорить не о нём, Ханна…

— Разрушила мою жизнь! — прокричала женщина и со всей дури и кинула стакан в мужчину, тот ловко увернулся, благодаря отточенным годами рефлексам и звериным инстинктам и, издав лязганье, стакан попал прямо по рамке с фотографией, где была изображена вся семья.

Где-то с краю фотографию выглядывал юноша с необычайно яркими зелёными глазами в профиль. Он не был членом этой семьи, а лишь случайным прохожим, который попал в кадр. Да. Всего лишь случайность. Вино вперемешку с кровью запачкали крайний кусок, где стояла с недовольным лицом Ханна и выглядывал профиль юноши. Опять же просто случайность.

Рамка упала на пол, разбилась и осколки смешались с осколками из-под сосуда.

Грэм разозлившись, вскочил со стула. Лицо его вытянулось, а ноздри расширились от злости, ведь вместо этой рамки могло оказаться его лицо.

— Ну, всё, Джеймс! — рычал Грэм, — доигралась! Я пытался по-хорошему, по-хорошему не понимаешь. Сейчас же отправляешься в камеру и будешь сидеть, там пока не протрезвеешь!

Шериф силой поднял пьяницу со стула, схватив визжащую и кусающуюся женщину, в течение трех минут заламывал ей руки за спину, очень долго одевал наручники.

— Ненавижу! Ненавижу её! Она не моя, слышишь?! Не моя!! Где бы ты ни была чертовка! Я надеюсь, что ты сдохла! — кричала Маргарет, плюясь, смотря совсем безумными глазами.

— Ты совсем слетела с катушек, Маргарет! Постыдись! На тебя смотрят дети!

Иногда люди думают, что видят других насквозь, а иногда не видят и самого очевидного. Любовь.

Три брата, прибежавшие на шум покорились обстоятельствам и не пытались остановить шерифа, который уводил дикую женщину из дома, провожая её печальным, преданным собачьи взглядом, так как знали, что это бессмысленно и происходит не впервые. Когда их старшей сестры не было дома, это происходило систематически. Но справедливо будет заметить, что они этого не хотели и в отличие от Ханны любили её, а она в ответ любила их. Потому что она считала их своими, похожими на неё, а вот девочка всегда была не то что в семье, а во всем мире белой вороной. Лишняя. Перед тем, как дверь захлопнулась, Грэм сердечно пообещал найти сестру и избавить детей от мучений, а именно лишить Маргарет Джеймс родительских прав.

Что видит человек, когда умирает? Перед его глазами проносится вся жизнь или же он видит свет в конце туннеля? Возможно, просто перестает существовать. Шатенка вряд ли бы ответила на этот вопрос, потому что всё еще жива, хоть и еле дышит. Перед глазами Ханны пронеслась сетка из перламутровых ракушек, красные водоросли, которые запутали её ноги и душили шею, очень неприятно жгло в боку, она увидела пару разноцветных рыбьих хвостов. Коварные русалки, сверкая глазами тянули её а дно, заковывая в те самые водоросли, но что-то их толкнуло и они отпустили захлебывавшуюся бедняжку, Но сама Ханна не увидела своим мучительниц, ни поняла что это мифические существа и сейчас вообще не о чем не думала, кроме как о глотке свежего воздуха. После чего тело мощной волной выбросило на берег

.

Водоросли всё еще служили цепями и беспощадно душили, на уши давила морская вода, вызывая головную боль и режущий треск в ушах. Трясущимися руками Ханна сдирала растения с себя, попутно жадно пыталась вдыхать воздух и дёргала ногами, чтобы освободить их. Она сдавленно пищала от боли. Не скоро, но водоросли поддались, уступив огромному желанию выжить и полностью освободившись, она начала судорожно кашлять, как изо рта хлынула кровь, которая неразборчиво и криво пятнами покрыла песок. Спустя пару минут девушка пришла в себя, провела по правому боку, надавила и, почувствовав боль, поморщилась. Она задрала ткань, на ней оставалась лишь майка, так как её любимая косуха была потеряна в воронке, и что-то подсказывало, что навсегда. На правом боку, чуть ниже рёбер располагался кривой, не глубокий, но слабо кровоточащий порез. Она положила руку на солнечное сплетение. Кулон, который всё это время был скрыт под косухой, был на месте.