Эвангелина Андерсон - Самая сокровенная тайна

— Вообще-то, после того как ты окончишь подготовительную школу, мы могли бы отправиться в какое-нибудь путешествие, как наши родители. Университет Марса обладает огромными возможностями в области исследовательских программ, большинство заданий ты сможешь выполнять заочно, пока тебя нет на месте.

— Было бы здорово, — согласилась я. — Путешествовать, видеть новые планеты, новые культуры и других созданий — это была любимая часть моей жизни с мамой. На каникулах я всегда с ней ездила.

— Я тоже ездил с отцом. Думаю, мы могли бы пойти по их стопам. Я стану ксеноботаником, а ты ксенобиологом, как хотела твоя мама.

— Этого… она хотела этого для меня. И я тоже хочу, — прошептала я.

При упоминании мамы мне захотелось ещё больше плакать, но я старалась себя сдерживать. Не хотела снова ставить Джоша в неловкое положение. Кажется, он понял, насколько я была расстроена, потому что успокаивающе меня обнял.

— Это нормально, если тебе нужно поплакать, — прошептал он, убирая прядь волос с моих глаз. — Я тоже всё ещё скучаю по отцу. Думаю, будет лучше… лучше их отпустить.

Его добрые, ласковые слова, видимо, сломали плотину внутри меня. Прислонив голову к плечу моего нового старшего брата, я разревелась так, что мое сердце разбилось бы, не будь оно уже разбито.

Джош прижал меня к себе, и я уткнулась горячими щеками в его сильную, теплую грудь. Он так хорошо пах — каким-то невыразимо мужским пряным ароматом. Когда я прижалась к нему теснее, его запах окутал мои чувства, даря утешение в его силе и тепле. Не знаю, что это, простая человеческая потребность, или присутствовало в Джоше что-то особенное, но его аромат заставил почувствовать себя лучше на примитивном уровне. Я чувствовала себя в безопасности… защищенной. И я знала, что даже если потеряла свою маму, то не потеряла будущее. Джош станет оберегать меня, защищать и, так или иначе, всё будет хорошо.

После этого Джош стал заботиться обо мне, несмотря на то что сам повзрослел лишь недавно. Он был любящим и заботливым, каким мог быть старший брат, даже если мы не кровно связаны. На самом деле иногда он был чересчур заботливым — это привело к тому, что достигнув зрелого возраста двадцати двух лет, я до сих пор оставалась девственницей.

Часть вины за то, что я оставалась девственницей приходилась на то, что после первого года жизни вместе с Джошем мы много путешествовали — большая часть обучения проходила заочно, и мы могли проводить время на выезде. Трудно пустить корни и завести новые отношения, когда ты постоянно носишься с планеты на планету. Но немалую роль играл тот факт, что стоило хоть какому-то мужчине проявить ко мне интерес, как мой, обычно мягкий и в меру сдержанный, сводный брат, приходил в бешенство.

Видеть такое превращение из милого парня в пещерного человека пугало настолько, что даже самые настойчивые женихи опускали руки. Я не обижалась, Джош был большим парнем: ростом шесть футов, очень мускулистый, с черными волосами и грозными темно-синими глазами. Он больше походил на вышибалу в клубе, чем на ксеноботаника.

На самом деле я не страдала от отсутствия общественной жизни — все-таки я училась на ксенобиолога, как и мечтала. В то же время я выступала в роли научного ассистента Джоша, когда мы находились на задании — в нашей работе заданием была вся галактика.

Проводить много времени в маленьком, двухместном прыгуне, летая с планеты на планету, изучать новые растения и животных было увлекательно. Но, как уже говорила ранее, это ограничивало наши возможности для внешних отношений. Наверное, правильней сказать, что мы были близки — даже более, чем большинство сводных братьев и сестер когда-либо. Но между нами не было ничего больше обычной привязанности брата к сестре.

Я жаловалась на это Джошу, но если быть честной, то мне нравился наш образ жизни. Мы были свободны, делали, что хотели, и отправлялись, куда хотели, в любое время. Никто из нас не работал от звонка до звонка, и мы составляли друг другу компанию, когда кому-то становилось грустно. Иногда мы останавливались в космических портах по делам — таким образом, Джош иногда мог с кем-то перепихнуться, но у меня такой привилегии не имелось. Люди, которых мы встречали, удивлялись, узнав, что мы брат и сестра, пока им не объясняли, что мы только сводные. Вероятно, потому что с моей миниатюрной фигурой и длинными светло-серебристыми волосами я выглядела полной противоположностью своего сводного брата.