An Na Li - Без права выбора поделенная на троих [СИ]

Он продолжил движения, более быстрые и интенсивные и хоть это был уже ее третий раз, но легкая боль все ровно присутствовала. Со временем боль внизу стала менее болезненной, и, не смотря на всю ситуацию и физическое изнеможение, возбуждение побежало и по ее телу.

POV Анна.

Я медленно открыла глаза, казалось, что даже такая малость причиняла боль. Тело болело, как после первого раза, я боялась даже пошевелиться, но встать пришлось. Первородный рядом еще спал, поэтому я максимально тихо встала из кровати, стараясь не застонать от боли по всему телу. Возле зеркала меня ждала ужасная картина: по всему телу были синяки и укусы, живых мест почти не осталось, глаза, слегка опухшие от слез, а губы и вовсе были в отвратительном состоянии.

Но хуже всего было осознавать тот факт, что отчасти я и сама виновата. С первого дня нашего знакомства я говорила Элайдже делать то, что он хочет на самом деле, и теперь он это сделал. И хоть это и было изнасилованием, но врать что мне совершенно этого не хотелось, будет не правильно, по крайней мере, самой себе. Хуже всего, что это третий брат за неделю, и именно этот факт заставляет чувствовать себя противно. В любой другой ситуации я бы была безмерно счастлива от возможности провести ночь с ТАКИМ мужчиной, но переспать с третьим братом уже слишком.

— Доброе утро, — он одел на меня свою белую рубашку.

— Дай мне своей крови, не хочу, что бы кто-нибудь видел меня в таком состоянии, — он без лишних слов прокусил свое запястье и протянул мне.

Еще таких пару дней и меня уже можно будет считать вампиром, для меня кровь уже начинает ставать вкусной, особенно это уникальное чувство, когда ты ощущаешь, как заживают раны на теле.

— Спасибо, — я сильнее укуталась в рубашку и пошла к кровати собрать вещи, теперь ходить стало гораздо проще.

— Я должен извиниться.

Да неужели?

— Но это будет неправильно, ведь я не испытываю раскаяния.

Я резко обернулась, он что сейчас собирается продолжить?

— Такое я сделал впервые, но не могу дать стопроцентной гарантии, что такое не повторится.

Это самое милое извинение которое мне только приходилось слышать в жизни!

— Я, — он сделал шаг вперед.

— Нет, — остановила я его. — Я хочу уйти, я больше не могу здесь оставаться, поговорим потом, скоро все придут, и я не хочу, что бы кто-нибудь узнал, что случилось в этой комнате.

На следующий день мне стало сложно передвигаться по дому, мой организм оказался слабее, чем все думали. Мне не было больно или же плохо, просто слабость по всему телу и уже сильная боль в руке. Поэтому почти весь день я пролежала в кровати, возле которой постоянно находились Фрея или же Коул.

В следующие утро я проснулась в еще худшем состоянии.

— Как ты себя чувствуешь?

В комнату зашёл Кол, наконец, на его лице была улыбка, а это очень хороший знак. Не дождавшись моего ответа, он с вампирской скоростью лег возле меня.

— Я хочу по быстрее от этого избавится, — я указала на руку.

— Скоро все закончится, я уже нашел растение, через час все симптомы должны исчезнуть, а через три я вернусь.

— Ты опять уходишь? — до этого он редко был дома.

— Сегодня мы поймаем мать, и все закончится. Советую поспать, ведь мы обновим твой гардероб.

— Я хожу в вещах, что выбрал ты, что тебя не нравится?

— Я говорю о белье, с тщательной примеркой, — с хитрой улыбкой сказал первородный.

Майклсон, ты все сводишь к сексе, но я буду очень благодарна, если по дороге назад ты купишь шоколадный торт, просто мечтаю о нем сейчас.

— С тобой рядом лежу я — само совершенство, а ты мечтаешь о торте?! — с возмущением спросил первородный.

— Да, — быстро ответила я.

— Я обиделся, — парень демонстративно скрестил руки на груди и отвернулся.

Пусть он иногда (почти всегда), ведет себя как ребенок, но он куда опасней, хитрей, чем может показаться. Им нельзя управлять, как и остальными Майклсонами, но если дать что он хочет, то можно увидеть совершенно другого вампира.

Стоило Коулу покинуть комнату, как на пороге появился Элайджа с подносом.

— Я чувствую свою вину в произошедшем, — он с таким интересом рассматривал поднос, что даже не поднимал на меня глаза.

— В этом нет твоей вины, это действие проклятия, а все последствия недавнишней ночи, исчезли вместе с кровью, что ты мне дал, — и вот он, наконец, посмотрел на меня.

— Насчет этого, — первородный поставил поднос с фарфоровой чашкой на столик. — Это противоядие, я сам приготовил.