An Na Li - Без права выбора поделенная на троих [СИ]

— Да.

— Люблю умных девушек.

Мы остановились в очередном шикарном доме, похоже, Майклсоны не любят что-то простое, но это и хорошо ведь у них вся вечность, бессмысленно тратить ее на скучную и простую жизнь. Но, наверное, больше всего меня удивило, что Клаус сам дал мне свою кровь. Ник сразу же догадался, что это дело рук Кола и единственное, что спросил так это какая я на вкус.

Начинало смеркаться, когда я услышала какие-то крики с нижнего этажа. Зайдя в гостиную, я увидела уже банальную картину: по центру стоял стул, к которому была привязана какая-то женщина, а первородный наматывал вокруг нее круги с кинжалом в руке. Она не была вампиром, так как раны на ее теле не заживали.

— Здравствуй дорогая, — не поворачиваясь ко мне, сказал Клаус. — Присоединишься?

— О нет, но спасибо за столь… — я даже не знала, как его назвать. — Интересное предложение.

— Нет, не расстраивай мою гостью, — он сказал это тоном, что не терпит возражений и мне пришлось подойти к нему. Сомневаюсь, что мне удастся расстроить эту женщину больше, чем удалось гибриду. — Это очень сильная ведьма.

— Тогда разве не опасно держать ее здесь? — он-то бессмертный гибрид, а меня можно убить любым способом за секунду.

— Подарок от сестры, — он вынул из кармана небольшой флакон с какой-то жидкостью и показал мне. — Даешь это ведьме и на сутки она лишена магии. Моя мать вернулась, а помогли ей в этом мои любимые ведьмы, но эта, увы, ничего не знает, поэтому наше приятное общение нужно заканчивать, — он повернул голову, и жестом пригласил меня к нему.

Я подошла маленькими шагами, и честно говоря, вообще не понимаю какой смысл от моего присутствия, я не разделяю его маниакальных идей и не знаю интересных пыток, да я вообще никаких пыток не знаю.

Ник вложил мне в руку кинжал, не дав мне возможности что-либо возразить, уже стоял за моей спиной. Положив руку на мою талию, древний гибрид прижался ко мне сзади. Я попыталась освободиться, но Ник, теснее прижался ко мне и сжал мои пальцы так, что бы я сильнее взялась за рукоятку кинжала.

— Ник, что происходит? — с опаской спросила я и взглянула на ведьму, она со всех сил старалась выбраться.

— Таков закон природы. Все живое умирает, но осознает свою смертность только человек. Мы каким-то образом умудряемся хранить это знание у себя в голове, словно в сейфе, но в него стараемся не заглядывать. То есть мы понимаем, что рано или поздно умрём, в то же время не верим. Но в случаях катастроф с большим количеством жертв, когда тонут паромы или разбиваются самолеты, жизнь ставит нас лицом к лицу с этой правдой, которую нам так трудно принять. Мы осознаём, что когда-нибудь тоже умрём, а вместе с нами умрут наши надежды и мечты. И это может произойти в любой момент, — последние предложение он прошептал мне на ухо, его ровное спокойное дыхание касалось моей кожи, и только сейчас я с ужасом поняла, чего он от меня хочет.

Скорее всего, девушка поняла это с самого начала, это можно было сказать по ее обреченному взгляду, который еще минуту назад я пыталась не замечать.

Это не сложно, а наоборот интересно… увлекающие… — его тон не превышал легкого шепота, почему-то вспомнился змей искуситель из Библии.

Он заставил меня сделать шаг вперед и наставить оружие на девушку, в этот момент я даже была рада, что он закрыл ей рот, как только я зашла.

— Я не хочу, — мотая головой и буквально с мольбой в глазах, сказала я и еще раз попыталась выплутаться из этого странного капкана, но Майклсон только крепче сжал мое тело.

Но моя мольба не была услышана, и в одну секунду управляя моей рукой он, по рукоятку засунул не маленький кинжал в тело бедной ведьмы.

— Это завораживает, — касаясь губами моего уха, произнес Ник. — Как с последним вдохом жизнь уходит из ее тела, — его теплые пухлые губы коснулись моей шеи, но мне было наплевать, я наблюдала за картиной, которую он только что описал. — Абсолютная свобода всегда означает смерть. Потому что, пока мы живы, всегда остаемся к чему-то привязанными: к своим, к чужим, к родителям, детям, друзьям или врагам… И только смерть освобождает нас от взятых на себя обязательств. Только у нее есть право дарить истинное забвение, — ты моешь ненавидеть меня за это момент, — он убрал руку с моей ладони и начал медленно поднимать ее вверх по руке. — И можешь никому это не рассказать, но признай самой себе — тебе понравилось управлять жизнью другого человека.

— Нет! — мне, наконец, удалось отпихнуть его, и я пулей побежала в свою временную комнату.