Эвангелина Андерсон: Желанная

— Я сделаю это, — пообещал Лок.

— Иди. — Мать Л'рин вручила шипящий и плюющийся хлыст огромному слуге. — Каменный Зев. И помни: сделай всё правильно. Я узнаю, если ты облажаешся… узнаю из его криков.

— Да, матушка, — несмотря на огромные размеры, голос евнуха был таким же нежным и высоким, как у маленькой девочки. — Всё будет сделано.

— Смотри, что бы так оно и было. — Она взмахнула морщинистой рукой. — А сейчас, позвольте мне посмотреть, что я могу сделать, чтобы удержать этого сладкого ребенка на землях живых. — Она погладила шелковистые каштановые волосы Кэт, больше не обращая внимания на своего слугу или Дипа.

Лок понял, что не может отвести взгляда от массивного евнуха, уводящего его брата к месту экзекуции по высокой зелено-розовой траве. Дип небрежно шагал, высоко подняв голову и не выказывая признаков страха. И Лок действительно не ощущал исходящего от брата страха.

Дип хотел, практически желал принять боль, что ему собрались причинить. Поскольку чувствовал, что заслужил. Каждый удар хлыста, каждую каплю крови, каждую унцию боли. Он всё заработал. Всё заслужил.

«Он обвиняет себя, — подумал Лок, когда широкая обнаженная спина его близнеца исчезла в высокой траве на краю Исцеляющего сада. И не только ради Кэт. — Брат, это не твоя вина, когда-нибудь ты поверишь в это?»

Но он знал ответ на этот вопрос.

Никогда.

Лорен Джейкс быстро шла по широкому тротуару по краю площади Святого Арманда. Позже, в обеденный перерыв, всю облицованную белой плиткой площадь заполонят праздно гуляющие богатые туристы, которые в основном приехали полюбоваться на красоты Сарасоты, одного из самых богатых маленьких городков США. Пляжи с нежным песком и тропическими синими водами были прекрасны в любое время года, и если богачам становилось скучно поджаривать свои намазанные лосьоном от загара тела где-то ещё, они ехали сюда.

Площадь на самом деле делилась на множество взаимосвязанных районов, где располагались специализированные магазинчики и дорогие шикарные кафе. Мраморные статуи греческих богов и богинь стояли, как часовые, на отлично подстриженных газонах бледными призраками в тусклом раннем утреннем свете. Магазин Лорен «Лакомка» располагался между «Флорида Олив Ойл Компани», специализирующейся на продаже ароматических масел и бальзамических уксусов, и магазинчиком одежды «Маленькие вещички», продающим малюсенькие купальники по завышенным ценам.

Пока Лорен искала ключи от дверей, в обоих магазинчиках было темно и тихо. Ни один из них не откроется до обеда, когда нахлынет основная толпа туристов. Так что её соседи, в отличии от Лорен, могли себе позволить поспать подольше. «Лакомка» специализировался на продаже кексов, и ей приходилось выпекать свою продукцию по утрам каждый день, или продавать было бы нечего.

«Всё натуральное, всё свежее каждый день», — вот её девиз.

— Надо было продавать дорогущие стринги богатым старичкам и их молоденьким женам вместо выпечки, — пробормотала она про себя, найдя, наконец-то, правильный ключ. — Тогда я сейчас всё ещё валялась бы дома в своей постели.

«Но ранний подъем — не большая цена за то, чтобы заниматься любимым делом», — напомнила она себе. Ей всегда нравилось печь. К двенадцати годам, когда её ванильные кексы выиграли национальный конкурс по выпечке, это стало поистине страстным увлечением. Именно мама побудила Лорен поступить в колледж, а потом и заняться бизнесом. Как-то так сложилось, что в колледже она больше занималось выпечкой кексов и пирожных для своих друзей, чем училась. Так что её оценки оставляли желать лучшего, но кексы имели оглушительный успех.

В конце концов, её мама смирилась с неизбежным. Она помогла Лорен профинансировать открытие магазина и позволила ей проживать в квартире одного из принадлежащих ей домов, в нескольких кварталах от площади. Лорен открылась всего несколько месяцев назад, и до сих пор «Лакомка» пользовалось лишь умеренной популярностью. Конечно, её дела должны были идти лучше, чем умеренно, для того чтобы вернуть кредит. Но её мама не беспокоилась.

«Не торопись, моя дорогая, — всегда говорила она. — Наслаждайся своей жизнью. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива».

Мысли о маме всегда вызывали у Лорен теплые чувства. Семья занимала очень важное место в жизни Эбигайль Джейкс, возможно, потому что её саму выгнали из дома, когда она забеременела Лорен. Мама не слишком много рассказывала об этом, но Лорен думала, что родные очень сильно её обидели, от чего её мама ещё сильнее любила собственную дочь. У них всегда были прекрасные отношения, даже когда Лорен была подростком. И теперь, будучи взрослыми, они больше были друзьями, чем матерью и дочерью.