София Серебрянская - Периметр-312 [СИ]

Какой-то триста двенадцатый Периметр, ожог на руке, обвинение в убийстве, новость, что мир вокруг не такой идеальный и безопасный, как всегда казалось… Чёрт, что дальше — зелёные человечки на розовой летающей тарелке? Гигантские роботы в балетных пачках?!

Чувствуя, что иначе он впадёт в истерику, парень ткнул пальцем в ожог и тут же взвыл от боли. Но, как ни странно, эта боль отрезвила его, и Эйрен был даже в чём-то благодарен тем, кто оставил ему эту жуткую отметину: если бы не боль, он бы точно свихнулся. Проклятье, как бы ещё уголком рта перестать дёргать!

Решив оставить попытки хоть как-то разобраться с происходящим, Эйрен уткнулся лбом в холодный металл борта. То, что этот самолёт не пассажирский, можно понять и по отсутствию иллюминаторов. Интересно, что там, снаружи? И куда они летят? Почему ему ни слова не сказали о том, что, собственно, от него потребуется на новом месте? А в том, что что-то потребуется, Эйрен не сомневался. В голове всплывали догадки одна другой страшнее.

Быть может, его заставят выполнять какую-нибудь тяжёлую работу. Хотя вроде бы недостатка в чернорабочих Периметры не испытывают: сейчас нет никакого дефицита рабочих рук, более того, население растёт столь стремительно, что некоторые учёные пугаются таких темпов и утверждают, что это приведёт к перенаселению. Значит, не работа. Но что тогда?

Тем временем у парня заболели уши, и он слегка потёр их. Кажется, самолёт садится. Ну что ж… Сейчас он, по крайней мере, узнает, что здесь происходит. Да и голова больше не кружится.

Когда самолёт приземлился, дверь, ведущая в кабину пилота, открылась, и из-за неё показались двое сотрудников СБП-224.

— Ты тут ещё не подох?! А то был один, при перелёте грохнулся и свернул шею, — поинтересовался один из них, мужчина лет сорока с тяжёлыми, низко нависшими веками и бульдожьими щеками.

— Не дождётесь, — Эйрен постарался, чтобы его голос звучал уверенно. А он быстро учится — глядишь, ещё немного, и научится не бояться на самом деле, а не только притворяться, что не страшно.

— Ишь ты, какой дерзкий! — хохотнул второй сотрудник, рыжеволосый мужчина с не очень ровными зубами, — Ничего, посмотрим, как ты через недельку запоёшь. Если доживёшь, конечно, — и сотрудник засмеялся.

Эйрена вывели из самолёта. Посмотрев по сторонам, тот нервно сглотнул: за взлётной полосой где-то вдалеке виднелся какой-то водоём. Море? Океан?.. На какой точке карты, чёрт возьми, он сейчас находится?! Но пугало не это, а ограждение, видневшееся впереди. В своё время Эйрен увлекался историей и знал многое о довоенных местах заключения. Но это место не напоминало такую тюрьму. Мощная ограда, казалось, тянулась до самого горизонта с обеих сторон; прямо перед носом же грозно высились жуткого вида ворота. От взгляда Эйрена не укрылись странные вмятины на металле: выглядели они так, словно кто-то отчаянно бился о ворота с другой стороны, пытаясь вырваться наружу. Парень сглотнул, видя, как эти ворота открываются перед ним.

— Давай, заходи, — пихнул «преступника» в спину кривозубый, — У нас есть дела поважнее, чем тратить своё время на очередную мразь вроде тебя.

Эйрен, вдохнув поглубже, сделал шаг вперёд. Затем ещё один. За спиной послышался скрежет, и прежде, чем он успел обернуться, ворота захлопнулись прямо за ним. Никто из сотрудников СБП за ним не последовал.

Здесь, изнутри, ворота выглядели ещё более жутко: помимо вмятин, на них обнаружились пятна копоти и подозрительные, постепенно выцветающие бурые следы. Кровь?..

Эйрен, чувствуя, как становится всё страшнее, крикнул:

— Эй! Есть здесь кто?! Куда мне идти?! Что я должен делать?!

Ответом ему было лишь подхваченное ветром эхо. Эйрен поёжился и, то и дело спотыкаясь, побрёл вперёд по разбитой дороге.

Высотные дома, опустевшие улицы… Ни одного человека. Казалось, что этот город умер. Его сердце остановилось. Его время замерло. Всё застыло, точно на картине неведомого художника, любящего серые, безжизненные тона. Кругом не было ни единого пятна жизни: кафе с разбитыми стёклами и опрокинутыми столами, пустынные дома, супермаркет со сломанной вывеской и выломанными дверями. Ниоткуда не доносилось ни звука: здесь, в этом пугающем месте, правила бал тишина.

И в этой тишине слышны были лишь шаги и учащённое биение человеческого сердца. Казалось, на какие-то мгновения умер весь мир, а Эйрен остался единственным живым существом, способным хоть немного разогнать тишину.

— Эй! — снова закричал Эйрен. — Кто-нибудь! Здесь кто-нибудь есть?!