Елена Стриж - Почему бы и нет

— Хорошо.

Оле всегда нравились люди, которые не ныли и не судачили о проблемах, а просто брали и делали. Она помнила, как они с Вадимом первый год жили от зарплаты до зарплаты, в последние дни даже приходилось ходить на работу пешком, не было денег. Вадим всегда говорил, что деньги — это миф, их не существует, они нужны только как эквивалент расчета времени. Да, именно время стоит, а не товар. Сколько ты потратил времени на то, чтобы купить телевизор — неделю, месяц, или только день?

— Это полный бред, — ругался он. — Люди работают ради того, чтобы выжить. Взять кредит несуществующих денег, да еще под проценты на тридцать лет. А через сорок лет твое жилье станет аварийным, и твои дети будут вынуждены брать кредит, чтобы опять просто купить себе бетонную коробку с дыркой на небо. А когда же жить?

Оля и сама понимала абсурдность всей экономики, что она искусственно придумана только ради того, чтобы из ничего опять делать ничто. И все же, они жили в этом, пусть и неправильном, но экономическом мире. И деньги нужны буквально на все.

— Игорь.

— Да.

— Ты поможешь, если потребуется?

Оля переживала за будущее Вадима. То, что сейчас делают врачи, — они только спасают жизнь, а вот что дальше? Она пока не знала. Ей хотелось, чтобы Вадим опять встал на ноги и бегал как раньше. Но его спина, бедро и еще множество травм ставили под сомнение будущее.

— Что за вопрос, конечно же, помогу. У нас сейчас дела идут вроде как в гору. Понимаешь, мы хотим…

— Мы? — Оля знала от Вадима, что Игорь не может принимать кардинальных решений без его согласия.

— Да, мы, я уже как-то говорил твоему мужу, что можно вложиться в инвестиции завода. Мы ведь сейчас только заказчики и не более того, а если завтра у завода будут новые контракты, он возьмет и откажет нам, а у нас обязательства перед партнерами.

— Но ведь ты же можешь так же подписать контракты с заводом по обязательствам, как бы с гарантией.

— Да, можно, но тут такое дело, если возьмем на себя обязательства. А вдруг у нас не будет заказов? Придется платить неустойку, штрафы.

— Ясно.

Оля не все понимала в этом бизнесе, но знала, что если хочешь чего-то стабильного, нужно действовать жестко и всегда выполнять взятые на себя обязательства.

«Безвыходных ситуаций не бывает. В конце концов, можно просто умереть», — так считала Оля всю последующую неделю. Ей пришлось выйти на работу, не могла подвести директора и своих учеников. Но каждый день, к пяти часам как по секундомеру, Оля приходила в больницу и шла к Вадиму.

Прошла еще одна операция, она все пять часов просидела в вестибюле, ожидая решения врачей, но те как обычно развели руками, сказав, что все хорошо и скоро он поправится. Но Оля видела своего Вадима и понимала, что все плохо. Придя домой, она опять плакала, брала вещи Вадима и целовала так, как будто это он.

— Оленька, — в четверг позвонила Галина Анатольевна и сообщила. — Беги сюда.

— Куда сюда?

— В палату. Вадик проснулся, он…

Но Оля уже не слушала, она все побросала и через полчаса была у больницы. Ей сразу же выписали пропуск. Надевая на ходу халат, она побежала в реанимацию.

— Его перевели в шестую палату, — как только Оля появилась в коридоре, сообщила дежурная медсестра.

Боясь спугнуть свою удачу, Оля зашла в палату.

— Он еще слаб, ты только недолго. Я вас оставлю, — сказала Галина Анатольевна и тут же вышла.

Цвет лица приобрел смесь грязно-желтого и зеленоватого оттенка. Он выглядел ужасно, но это был ее Вадик, которого она продолжала, несмотря ни на что, любить.

— С добрым утром, — тихо сказала она и, подсев, прикоснулась к его руке.

— П-п-при-вет…

— Ты помолчи. Доктора говорят, что все хорошо, склеили тебя. Как ты?

— Но-но-рмаль-но…

— Вот и славненько. А я в прошлый раз голубцы приготовила, зря ты решил заглянуть в больницу, тут и без тебя хватает работы, — Оля нагнулась и поцеловала его сильно исхудавшие пальцы. — Мне грустно без тебя, дома пусто. Приходили ребята, спрашивали, как ты, а я им сказала, что летом пойдем с ним в поход.

Вадим кивнул и улыбнулся.

— Да я тут, немого задержался, по-ра…

Слова давались ему с трудом. Оля попросила его не говорить, поднесла стакан с трубочкой, чтобы смочить горло.

— А у нас зацвел Антуриум, так красиво, тебе понравится. Алый, а посередине так неприлично торчит желтый, прямо как…

Оля хихикнула и, поглаживая руку мужа, продолжила говорить. Ей хотелось поделиться своими впечатлениями, отвлечь Вадима от болезни, а он, слушая, изредка улыбался. Она просидела почти два часа, а после пришла медсестра и попросила покинуть палату.