Елена Стриж - Круг

— Ты чего это? Ты же мне говорила про скомпрометировать…

— А…

— Ира рассказала, что в юности занималась сексом с двумя мужчинами. И ей это понравилось.

— Шутишь?

— Сама рассказала, на чердаке в деревне, два брата и она одна.

— Они разом или по очереди?

Светлана сразу не поверила в эту сказку, она даже не могла представить, чтобы Ирина занималась сексом, а с двумя сразу и подавно.

— Не знаю. Наверное, все же, по очереди. Но она это делала не раз и не два. Я бы не поверила, но…

— И я не верю. Может, она тебя разыграла? — Светлана порылась в своей сумочке и, достав телефон, быстро стала набирать кому-то SMS. — Как они выглядели? Как их зовут? Возраст? Куда уехали и что за деревня?

— Тебе это зачем?

— В том-то и дело, что Ирина, наверное, тебе этого не сказала, а значит, сама не знает. Придумала, а ты по наивности приняла все за чистую монету. Ну представь ее и их… Это же…

И все же Светлана не отбросила Юлин рассказ. Уже к вечеру об этом знал Олег. Он выслушал с интересом, Светлана даже дополнила картину на чердаке своими деталями. Но и Олег не поверил, решил, что девчонки просто ревнуют подругу, вот и придумывают небылицы. «Но ведь она со мной в бильярдной…», — Олег вспомнил, а ведь они раньше даже не целовались и вдруг такой резкий поворот.

У Олега, словно у девчонки, чесался язык. Через день он выложил эту новость Артуру, тот только рассмеялся.

— Послушай одну притчу, — Артуру было обидно, ведь она ему нравилась и даже очень. Если и было, то это дело Ирины и совершенно не касается Светланы или Олега. — Один человек спросил у Сократа: «Знаешь, что сказали мне про твоего друга?». «Подожди, — остановил его Сократ, — просей то, что собираешься сказать через три сита». «Три сита?». «Прежде чем что-то говорить, нужно трижды просеять. Сначала через сито правды. Ты уверен, что это правда?». «Нет, я просто слышал это». «Значит, ты не знаешь, это правда или нет. Тогда просеем через второе сито — сито доброты. Ты хочешь сказать о моем друге что-то хорошее?». «Нет, напротив». «Значит, — продолжил Сократ, — ты собираешься сказать о нем что-то плохое, но даже не уверен в том, что это правда. Попробуем третье сито — сито пользы. Так ли уж необходимо мне услышать то, что ты хочешь мне рассказать?» «Нет, в этом нет необходимости». «Итак, — заключил Сократ, — в том, что ты хочешь сказать, нет ни правды, ни доброты, ни пользы. Зачем тогда говорить?».

Олег разозлился ни то на себя, ни то на Артура. Для него Ирина была загадкой, красивой, веселой и совершенно не похожей на других девушкой. Она как открытая книга, могла сказать, что думает, за это ее упрекали, мол, надо уметь скрывать свои мысли. «А зачем?» — спрашивала она, а ей внушали, что в обществе так не принято. «Почему?» — опять спрашивала Ирина. «Да, почему?», — этот же вопрос задавал себе Олег. Почему надо льстить только потому, чтобы не обидеть человека. Почему надо молчать только потому, что это не понравится другим.

Олег уважал Ирину за открытость, может, поэтому она и разрешила ему целовать себя, а после… Олег вспомнил, что Артур еще не так давно повздорил с Валерой из-за Ирины. А теперь, когда у них появился новый конкурент, они как с цепи сорвались.

— Ты прав, не стоило мне так говорить, — признался Олег Артуру. — Она хорошая девушка, даже слишком…

Конкурент, претендент, соперник, ребята смотрели на Романа, как собаки на волка, что крутился вокруг их овечки. Они наперебой предлагали Ирине то пойти в кино, то на набережную Туры, то посмотреть Вознесенско-Георгиевскую церковь. Юля тихо злилась, а Светлана не отставала от ребят, тоже хотела быть в курсе событий.

— Какой он у тебя милый.

Ирина зашла в гости к своей школьной подруге Вере. Та в прошлом году вышла замуж и вот уже родила.

— Да, только кричит, особенно ночью, руки отваливаются.

— А зачем трясешь? Посмотри, когда начинает плакать, постарайся подумать почему. Может, ему жарко, головка неудобно лежит, свет яркий или шумно. А может, ему что-то колит, вот я думаю…

— Как закричит, думать перестаешь. Одна мысль — быстрей бы уснул.

— Но он же не может все время спать.

Маленький Егор, которому исполнился всего месяц, зачавкал губами, зевнул и, открыв глаза, стал водить ими из стороны в сторону, стараясь понять, кому принадлежит незнакомый голос.

— Ну все, пора кормить.

Вера расстегнула халат и, задрав лифчик вверх, шустро приложила малыша к груди. Тот запищал, открыл рот и, тыкаясь в грудь, словно слепой котёнок, нащупал сосок.