Елена Стриж - Погружение

Мичил хотел упростить метод, избавиться от чипа и заставить волоски работать в привычном режиме. Ему удалось создать волокно, которое при определенных условиях начинало выращивать искусственные нервы. Метод стар, но его нервы соединялись с уже существующими клетками, строили свои мостики и, удлиняясь, начинали пропускать сигналы.

«Гроздь Мичила», так ее прозвали. Это тоненькая нить, тоньше волоса, на ней через каждый миллиметр крепился сенсор, что при облучении начинал строить клетки нервов. Сама «Гроздь Мичила» вшивалась одним концом к существующему нервному каналу, а другим уходила в то место, где связь с нервами была потеряна. У этого метода был большой минус. Нервные клетки росли только вдоль нити. Однако первый лабораторные испытания были успешны.

Кандас пострадал на работе. Сильный порыв ветра обрушил башенный кран, произошел разрыв нервного канала между 11 и 12 позвонком, и теперь он не чувствовал ног. Хирурги рискнули, а Кандасу ничего другого не оставалось, как просто надеяться.

Десятки нитей «Грозди Мичила» протянулись вдоль керамического позвонка, они соединили разрыв, и все стали ждать чуда. Прошло более месяца, прежде чем Кандас ощутил прикосновение руки доктора к его ноге, а уже через шесть месяцев он смог самостоятельно сделать первый шаг. Но это было только начало.

Первые нити были непрочными, им необходимо было постоянно облучаться, чтобы искусственные клетки оставались в живом виде. Но даже если все шло хорошо, года через два вновь выращенные клетки разрушались, и надо было начинать все с начала.

— Макси, хватит лежать! Ну же, лежебока, вставай.

Женщина, что лежала на полу, потянулась, с ее лица не сходила блаженная улыбка. Кот вытянул в ее сторону свою лохматую мордочку, прищурился и опять закрыл глаза.

— Вот лентяй, сколько можно спать? Вставай, пойдем погуляем.

Тонкая старческая рука легла на живот, погладила его, сухие морщины собрались вокруг ее впалого пупка. Ах… Тихо выдохнула женщина и, собравшись с силами, села.

— Как это приятно, незабываемо, — зачем-то сказала она своему коту, а тот даже лапой не дернул. — Макс, это удивительно, ты понимаешь меня? — но он продолжал спать, не обращая внимания на свою хозяйку.

Зэлма изменила «Грозди Мичила», она избавилась от нити, теперь ее субстанция была больше похожа на киселеобразную массу, в которой, словно икринки, плавали сенсоры. Вокруг каждого шарика после запуска процесса начинали расти нервные клетки, их было сотни и тысячи. Они превращались в клубок и, если по близости был живой нерв, а они в теле везде, сразу начинали строить свои каналы.

Процесс вживления стал проще, один укол в точку посева, а дальше оставалось только ждать. Но и в этот раз ученые не смогли добиться, чтобы их искусственные нервы жили так же, как человеческие. Наступало время, и те начинали разрушаться, и опять все с начала.

Потребовалось много времени и тысячи экспериментов, но сейчас искусственные нервы жили. Они повышали чувствительность кожи в сотни раз. Пальцы скользили по бумаге, а маленькая девочка Ора тихо читала:

— Далеко в горах, там, где редко ступала нога человека, жили загадочные животные. Они были похожи на небольших лошадей…

Бумага была идеально ровной, но ее сверхчувствительные подушечки пальцев ощущали микронные шероховатости. Губки шептали сказку про единорогов, она точно так же рассматривала картинки, рассказывая маме, что видит.

Этот же метод был применен для слепых, чтобы ходить самостоятельно. Специальная камера в очках передавала сигнал на электронную матрицу, что крепился в районе левого локтевого разгибателя запястья. В этом районе кожа подвергалась посеву нервных клеток, и теперь она могла «видеть» то, что показывала камера.

Бред? Но это так. Клетки становились настолько чувствительными, что через матрицу слепой мог «видеть» то, что перед ним. А после тренировок мог уже не просто «рассматривать» крупные предметы в виде машины или дома, но и такие мелкие, как ложка и чашка.

Старуха перевернулась на бок, ее тощие груди повисли, но на лице продолжала сиять таинственная улыбка. Ее пальцы провели по полу, она как в юности дунула на пылинку, и та, тут же подхваченная слабым ветерком, оторвалась от паркета и куда-то улетела.

Зоя не спешила подниматься, все еще не пришла в себя. Она вспомнила Фида, когда семьдесят лет назад он пригласил ее на танец. Как же он неуклюже перебирал своими ногами, истоптал ее голубые, похожие на фиалку, босоножки. Старушка улыбнулась и осторожно положила свою костлявую руку на пол.