Елена Стриж - Погружение

Спустя несколько минут я почувствовала свое тело. Сознание вернулось, мысли начали выстраиваться в логическую цепочку. Я услышала шум леса. Постояв еще какое-то время, открыла глаза и повернулась к нему.

Вовка сидел около сосны, у ног лежала моя сумка. Он сидел так, как будто ничего не произошло, как будто это не он сделал мне непристойное предложение. А что я вообще ожидала увидеть? Покаяние, склоненную в покорности голову? Нет, он сидел и рассматривал какую-то веточку.

— И?!.. — Это был вопрос, ответ на который я так или иначе знала, но мне хотелось услышать извинение.

— Что?

— Что значит что?

Он встал, отряхнул с себя иголки. Делал это специально медленно, и это начало меня опять заводить.

— Извини, это глупо с моей стороны, я не хотел тебя обидеть…

— Глупо? — Начала было я. — Глупо…

— Я же извинился. Забудем. Я же не хотел. — Он потупил взгляд и теперь стоял передо мной как провинившийся ученик и мямлил в свое оправдание. Что мол это не он, что его сбили с истинного пути, что он прилежный ученик, но не выучил урок… Дак хотел, но помешали, а потом учебники пропали, а потом пожар и он спасал бабушку из пламени, а потом, а потом…

Я стояла с гордо поднятой головой и вдруг представила себя со стороны. И мне стало смешно, и что это я вот так взбеленилась. Но мне хотелось его отчитать как провинившегося ученика. Получить свою порцию удовлетворения за то, что я имею над ним власть. Я говорила ему, а он кивал. В конце концов, насытившись своим превосходством, я скомандовала и пошла по пыльной дороге.

— Я им так и сказал, что ничего не получится.

Я остановилась и резко повернулась к нему.

— Кому сказал?

— Ну, им… — Он мялся, а стоит ли закладывать друзей. Мне все равно, кто они там, не они это сказали, а он.

— Объясни, что значит поспорили? — Мне самой стало любопытно, как это они могли спорить. Неужели они не знали меня? Спорить на меня.

— Ну это было в среду, они говорили о многом, — он специально избегал имен, — а потом они сказали, что ты неприступная крепость, а я возьми и ляпни, что нет, что у каждого есть своя трещина, только надо найти и расколоть орех.

— Что за орех?

— Ну, это так я сказал, для сравнения, я имел в виду, что к каждому можно найти подход. Вот так и сказал.

— И я так понимаю, они поймали тебя на слове, и ты пообещал?

— Нет, не пообещал, еще хуже, поспорил, что ты разденешься. — Он снова замялся. — Ну в общем… совсем.

— А тебе-то какая с этого выгода, что свидетели есть?

— Нет.

— Тогда в чем? Чем докажешь?

— Не знаю, не думал, — он постоял и пошел за мной.

— Не понимаю тебя. Как ты мог только такое подумать.

— Я же сказал, что это необдуманная глупость с моей стороны.

— И, однако, — не унималась я — ты это сказал, значит думал.

— Ну думал, — и, помолчав немного, добавил, — давай забудем об этом.

— И поэтому ты предложил мне пойти на твой пляж?

— Да, но и не только поэтому, я же сказал, что ничего не получится. А пляж, он просто красивый, там так тихо и такой песок. И нет пауков.

В конце концов я перестала его пытать, и мы шли молча. Мой гнев прошел не так внезапно, как появился. Он волнами таял во мне. А потом мне стало любопытно, кто они, эти его спорщики. Я могла догадаться, но все же кто? Я обиделась на них на всех. И все же, это такое рискованное предложение. Я пыталась забыть, отвлечься на что-то иное, но мысли возвращались к сказанному «уговорить раздеться до гола…».

Однажды в пионерском лагере, когда мне было уже тринадцать лет, я случайно была свидетелем разговора парней из нашего отряда. В этот день, пятницу, у нас помывочный или, как его называли еще, «банный день», парни решили подсмотреть за нами через щель в потолке. Сама душевая располагалась в отдельно стоящем бараке, там был чердак. И когда мы шли в душ, я все всматривалась в чердачное окошко в надежде увидеть их. Тогда бы я не стала мыться. Девчонки визжали и плескались. Я отошла в угол и начала рассматривать в потолок. Он был обшит фанерой, кое-где она потрескалась и в них просвечивали доски. Могли они что-то увидеть сквозь них? Я не знаю. Постепенно девчонки уходили из душевой, и вот я осталась одна. Сидела раздетая на лавке и боялась пошевелиться. Вслушивалась, вдруг скрипнет потолок, но ничего подобного не происходило. Наверное, поэтому мне было так страшно. А после я встала, подошла к душу, намочила голову, и страх сам собой улетучился. Я была одна. Села на скамейку в самом центре душевой, а после легла спиной на нее и посмотрела на потолок. Там ли они? И есть ли кто там? А если есть, ну что же, пусть получат свое. Я вытянула ноги по струнке, положила ладони под голову и закрыла глаза. Слышала, как капает вода. Сперва был стыд. Мне казалось, что на меня пристально смотрят, разглядывают каждую складку на теле. Я боялась открыть глаза, а после почувствовала жжение в животе. Это произошло так быстро, что, открыв глаза, какое-то время не могла понять, что случилось. А потом живот, он так сильно втянулся, что стало трудно дышать. Я бросилась в раздевалку, схватила полотенце и упала на пол. Жжение из живота опустилось вниз. В паху все закипело. Непроизвольно пальцы сжали редкие волосики на лобке. Я лихорадочно начала гладить себя в ложбинке. Чувствовала нестерпимый зуд, он где-то совсем рядом. До боли в сухожилиях я раздвинула ноги в стороны. Мои пальцы теребили губки, а потом… На что это было похоже? Можно ли вообще это описать. Как будто в одной точке собралась этот невыносимый, до истерики зуд. Пальцы все сильнее и сильнее терли маленький пяточек. Чувствовала боль, но не могла остановиться, а потом… Что-то вроде взрыва и вакуумная тишина.