Елена Стриж: Шепот

— Может вам помочь? — наконец придя в себя, предложил Конн девушке.

— Да, вон чемодан, несите его сюда.

Он посмотрел. Кажется, он был его, но уже стал сомневаться, все вытряхнул и стал аккуратно складывать то, что Сейла подавала ему.

— Это мое, — уверенно заявила девушка и взяла с полки стопку книг.

— Но, — было решил возмутиться Конни, но Сейла его опередила.

— И это тоже мое, что вы с ним сделали? — она крутила в руках красный фен, но Конн не знал, что с ним сделал, и поэтому, извиняясь, пожал плечами.

Он наблюдал за этой странной девушкой, которая бегала по его квартире и все, что находила, тащила в зал. Как она могла съехать и все это оставить? Думал он, отходя в сторону, стараясь тем самым не мешать ей.

— А это мое! — вдруг увидев, как она кинула в общую кучу плеер, возмутился Конн.

— Да? — явно удивилась девушка, покрутила его в руках, уже хотела обратно положить в свою кучу, но передумала и положила на место. — Ладно, твой так твой, мне-то что.

— На, — Конн протянул ей розовую фоторамку.

— Она не моя.

— Ну и не моя, — он точно был уверен, что она не его, да и фотография собаки, что была в рамке, ему неизвестна.

— Не-мо-я, — громко по слогам сказала девушка.

Она провозилась почти два часа. Конн косился на часы, все день потерян и ему на работе выпишут штраф. Он тяжело вздохнул и сел в кресло. Девушка, что могла, утрамбовала в два чемодана, еще позаимствовала у Конн большую сумку, сказала, что завтра вернет. И пыхтя, отказавшись от его помощи, залезла в лифт.

На столе так и осталась фоторамка с псом. В квартире была полная разруха. Вот что может сделать всего одна женщина за пару часов. Он потратил весь вечер, чтобы навести порядок. И все же этот пес, откуда он у него, да еще рамка розовая, как у девчонки.

Утро, надо спешить, еще не хватало опоздать, тогда точно ему не здобровать. Конн, спешил, перепрыгивал через лестницы, выскочил на улицу и как можно быстрее побежал на остановку. Влетев в фойе института, он не заметил, робота уборщика и то, что пол был влажным. Конн подскользнулся, крутанулся в воздухе и со всего маху шлёпнулся на мраморный пол.

— Что? — прохрипев, он постарался открыть глаза.

Слышались чьи-то голоса, но они звучали как-то отдаленно, будто с улицы. Почувствовал отвратительный запах, который буквально обжег ему нос, сразу выступили слезы, и он закашлял.

— Живой, отошел, — с облегчением сказал женский голос.

— Ну ты, парень, даешь…

— Надо осторожней…

— Как вы себя чувствуете?

— Что? — он постарался сконцентрироваться, но Конни давалось это с трудом. Тошнило, ком в горле и эти темные пятна в глазах. — Что?

— Сесть можете?

— Да, — с трудом ответил он и стал садиться, кто-то ему помог.

— Не вставайте, я сейчас проведу диагностику.

Конн уже мог видеть. Это был мужчина в синем халате, точно медик. Все, кто толпился вокруг него, стали расходиться. Врач посмотрел на показатели приборов, немного попыхтел, потыкал пальцами в его грудную клетку, пощупал голову, а после выдал свой вердикт.

— Я прописал вам на три дня больничный…

— Нет, док, мне надо… — Конн вспомнил, что ему на этой неделе надо закрыть проект.

— Иначе в больницу, — пригрозил мужчина в халате, и Конн согласился. — Вот рецепт, обязательно отлежитесь, если будут галлюцинации, вот телефон, — тут он сунул ему визитку, — сразу звоните, с головой не шутят. Как чувствуете?

— Голова, — Конн старался прогнать пятна, что плавали буквально перед самым носом, но стоило ему тряхнуть головой, как сразу начинало тошнить. — И еще.

— Кружится? — Конн кивнул. — Тошнит? — Он опять кивнул. — Сотрясение. Вам помочь?

— Нет, спасибо.

Конн тяжело встал, пошатываясь, дошел то диванчика, что стоял около искусственной пальмы, и присел на него. Все плясало, то темнело, то опять вспыхивало. Как же меня угораздило. Тихо, чтобы не потревожить мысли, шептал Конн. Но, похоже, он и правда хорошо впечатался в пол.

Он плелся домой, хотелось добраться до дивана и рухнуть. Иногда тошнота проходила, и он удивлялся, с чего это он решил не идти на работу, но уже через минуту все возвращалось обратно, и опять мысли были только о диване.

Вот подъезд, двери автоматически открылись, и Конн, зайдя, сразу остановился. Серые, все в трещинах стены. Он тихо повертел головой. Ступеньки были грязными, заплеванными. Он помнил другой подъезд, перламутровые стены, мельхиоровые ступеньки, а тут какой-то бомжатник. Конн развернулся и вышел на улицу, посмотрел на номер. Нет, 15 подъезд, его дом.