Елена Стриж - Котятки

— Два… — протянула Оля.

— Думаешь, много?

— Да нет, а зачем тебе они?

Алла вспомнила, как в детстве ее старшие сестры вечно говорили, что она серость и ничего из себя не представляет. А ей так хотелось блистать, стать значимой, доказать, что она не серость.

— С первым вообще был полный облом, знала, что он не мой типаж, совсем не нравился. Он сказал, что я мастер, талант в электронике, вот и развесила уши. Словно кролик перед удавом, добровольно залезла к нему в нору, и он меня тяп, и слопал.

— И?..

— Противно было, что так поступила. После год ни с кем не могла даже обниматься, боялась, что опять потянут в постель. А затем встретила Ваню, он хороший, милый, но суховатый. Быстро сделает свое дело и в отключку, — Оля погладила подругу по плечу. — Мне с тобой хорошо, словно ты это я. Могу доверить то, что другим побоюсь.

Алла прижалась к подруге и, ткнув голову, всхлипнула, словно хотела заплакать.

— Ты чего? — спросила Оля. — Все будет хорошо.

— Тебе легко говорить, скоро старшая Таня выйдет замуж, и я перееду в комнату к Вере. И все с самого начала. Мне грустно без тебя. Мне…

— Ну же, улыбнись, я же с тобой.

— Пока…

— Нет, я с тобой.

— Не бросай меня, прошу, пока не бросай. Когда надоем, скажи, я уйду.

Оля подняла лицо подружки и, целуя ее мокрые глаза, стала приговаривать:

— Никуда ты от меня не денешься, и не отпущу. Вот куплю наручники и надену их на тебя, и тогда точно никуда не убежишь.

— Это называется насилие.

— Пусть так, зато буду тебя целовать, из ложечки кормить, тискать и прижиматься. Ага?

— Угу, — чуть веселее ответила Алла.

— Полежим до обеда.

— А почему так долго?

— Я так хочу, а после пойдем в пиццерию, куплю тебе с курочкой и…

— Ананасами, — добавила Алла.

— И ананасами, а после кофе и…

— Пирожок, — опять добавила она.

— И пирожок. Стоп! Ты так растолстеешь. Хватит двух пицц, лучше куплю тебе слив.

— А я тебе персиков, видела, они уже продаются.

— Слушай, а нафиг нам парни?

— Не знаю, вроде как нужны. Хочешь своего бросить? — спросила Алла.

— Да нет, пригодится. Савва, он… И вообще, прекрати про них говорить, я расстраиваюсь. Хватит валяться, вставай, пошли есть! — скомандовала Оля.

— А как же повалятся до обеда?

— Да, точно. Двигайся, видишь, я уже на краю, еще немного и… Ойй… — Оля шлепнулась на пол.

— Не больно? — сверху появилась голова Аллы. Увидев комичную позу подруги, она не выдержала и засмеялась.

— Вот так значит! Я, можно сказать, упала и травмировалась…

— Что? — покатываясь от смеха, спросила Алла.

— Я… Я… Вот, видишь, царапина.

— Она была еще вчера, и уже заживает. Вставай, на полу прохладно. Или мне к тебе перебраться? — и Алла, словно ящерица, быстро перебирая руками и ногами, спустилась на пол, не забыв при этом прихватить подушку и одеяло.

— А мне нравится.

— И мне.

— Ты меня любишь? — тихо промурлыкала Оля.

— Жутко.

— Точно-точно?

— Сейчас узнаешь, — Алла натянула на голову одеяло и потянулась к ее соскам.

Где-то на улице сигналили машины, где-то плакал ребенок, наверное, не хотел идти в садик. Кто-то ругался, что припарковали машину у самого подъезда. Но совсем рядом пела какая-то пташка, да так громко, что девочки, наигравшись, еще долго лежали и просто слушали ее пение.

Много ли надо для счастья? Нет, только крошку того самого счастья, чтобы в душе все расцвело.

Девочки, как и обещали Зое, собрались отработать еще одну смену в лагере. Руслан решил отвезти их и посмотреть, как себя чувствуют лошади. Машина катила плавно, словно лимузин, чуть покачиваясь на неровностях дороги. Музыка, что струилась из динамиков, убаюкивала, и Оля еще какое-то время смотрела в окно, а после глаза стали сами закрываться.

— Иди ко мне, — сказала Алла и потянула подругу к себе, та положила голову ей на коленки и, закрыв глаза, тихо засопела.

Мимо пролетали поля и леса. Алла любила бродить по лесу и собирать грибы. Но сейчас как-то некогда, наверное, повзрослела, так она считала, поглаживая волосы Оли. Чего-то не хватало в этой жизни, какой-то свободы. Бетонные клетки с дыркой в небо, что называется квартирой. А тут, в лагере, все по-другому, есть воздух и пространство. Она вспомнила, как в прошлую смену катались на лошадях, и как Оля чуть было не утонула. Ладонь легла ей на плечо и поправила бретельку от лифчика. В поле все по-иному, там жизнь, там кузнечики и стрекозы, там птицы и запахи травы. А что в городе? Суета и деньги, что дают тебе возможность жить. Оля зашевелилась и как ребенок поджала ноги.