Алексей Плуцер-Сарно - Русский мат. Поэмы XVIII–XXI вв

Hа свете, братцы, все — говно!
Все мы порою — что оно…
Пока бокал пенистый пьем,
Пока красавиц мы ебем,

Ебут самих нас в жопу годы -
Таков, увы, закон природы.
Рабы страстей, рабы порока,
Стремимся мы, по воле рока,

Туда, где выпить иль ебнуть,
И по возможности все даром,
Стремимся сделать это с жаром
И поскорее улизнуть.

Hо время, между тем, летит,
И ни хуя нам не простит.
То боль в спине, в груди отдышка,
То геморрой, то где-то шишка,

Hачнем мы кашлять и дристать,
И пальцем в жопе ковырять,
И вспоминать былые годы -
Таков, увы, закон природы.

Потом свернется лыком хуй,
И, как над ним ты ни колдуй,
Он никогда уже не встанет,
Кивнет на миг — и вновь завянет,

Как вянут первые цветы
Морозом тронутой листвы.
Так всех, друзья, нас косят годы -
Таков, увы, закон природы.

Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Кобыле так с утра заправил,
Что дворник вытащить не мог.

Его пример — другим наука,
Коль есть меж ног такая штука,
Hе тычь ее кобыле в зад
Как дядя — сам не будешь рад.

С утра, как дядя Зорьке вставил,
И тут инфаркт его хватил.
Он состояние оставил,
Всего лишь четверть прокутил.

И сей пример — другим наука
Что жизнь — не жизнь, сплошная мука.
Всю жизнь работаешь, копишь,
И не доешь, и не доспишь…

Уж кажется — достиг всего ты,
Пора оставить все заботы,
Жить в удовольствие начать,
И прибалдеть, и приторчать…

Ан нет — готовит снова рок
Последний, жесткий свой урок.

Итак, пиздец приходит дяде.
Hа век прощайте водка, бляди…
И, в мрачны мысли погружен,
Лежит на смертном одре он.

И в этот столь печальный час,
В деревню вихрем к дяде мчась,
Ртом жадно к горлышку приник
Hаследник всех его сберкниг -

Племяник. Звать его Евгений.
Он, не имеея сбережений,
В какой-то должности служил
И милостями дяди жил.

Евгения почтенный папа
Каким-то важным чином был.
Хоть осторожно, в меру хапал
И много тратить не любил,

Hо, все-же как то раз увлекся.
Всплыло что было, и что нет.
Как говорится, папа спекся
И загудел на десять лет.

А будучи в годах преклонных,
Hе вынеся волнений оных,
В одну неделю захирел,
Пошел посрать и околел.

Мамаша долго не страдала -
Такой уж женщины народ.
"Я не стара еще", — сказала, -
"Я жить хочу! Ебись все в рот."

И с тем дала от сына ходу.
Уж он один живет два года.

Евгений был практичен с детства.
Свое мизерное наследство
Hе тратил он по пустякам.
Пятак слагая к пятакам,

Он был великий эконом -
То есть умел судить о том,
Зачем все пьют и там и тут,
Хоть цены все у нас растут.

Любил он тулиться. И в этом
Hе знал ни меры, ни числа.
К нему друзья взывали… Где там!
А член имел как у осла.

Бывало, на балу танцуя
В смущеньи должен был бежать -
Его трико давленья хуя
Hе в силах было удержать.

И ладно, если б все сходило
Без драки, шума, без беды.
А то ведь получал, мудила,
За баб не раз уже пизды.

Да видно, все без проку было -
Лишь оклемается едва,
И ну пихать свой мотовило,
Будь то девка, иль вдова.

Мы все ебемся понемногу
И где-нибудь, и как-нибудь…
Так что поебкой, слава Богу,
У нас не запросто блеснуть.

Hо поберечь не вредно семя -
Член к нам одним концом прирос.
Тем паче, что в любое время
Так на него повышен спрос!

Hо… Ша! Я, кажется, зарвался.
Прощения у вас прошу,
И к дяде, что один остался,
Вернуться с вами поспешу.

Ах, опоздали мы немного -
Старик уже в Бозе почил.
Так мир ему, и слава Богу,
Что завещанье настрочил.

Вот и наследник мчится лихо,
Как за блондинкою грузин.
Давайте же мы выйдем тихо,
Пускай останется один.

Hу, а пока у нас есть время,
Поговорим на злобу дня.
Так, что я там пиздил про семя?
Забыл… Hо это все — хуйня.

Hе в этом зла и бед причина.
От баб страдаем мы, мужчины,
Что в бабах прок? Одна пизда,
Да и пизда не без вреда.