Клара Мур - Желанная для солдата-медведя [СИ]

Подчинившись, Сиси расстегнула фиолетовую фланель и стянула черную майку, что была под ней. Затем она расстегнула лифчик, оголяя свою пышную грудь, гордясь своими изгибами. Пока Сесилия стояла топлесс в джинсах, ее длинные черные, как вороново крыло, волосы падали на бледную кожу, Маркус зарычал, рассматривая всю ее красоту.

— Я хочу тебя, — проговорил он, положив ее руку на свой член, жаждущий ее. — Ты нужна мне. Чувствуешь, как сильно я нуждаюсь в тебе?

От этого у девушки заныло сердце.

— Тогда возьми меня, — сказала она.

Отчаявшись почувствовать прикосновения друг друга, они начали срывать то, что осталось от одежды друг друга, их поцелуи стали сильнее, чем раньше, клеймя их губы. Как только Сесилия полностью обнажилась, он снова прижал ее к дереву.

— Я хочу знать, что ты чувствуешь, — признался Маркус и погрузил пальцы в ее влажный вход.

Она с радостью приняла его, сжимаясь вокруг его пальцев, пока он массировал ее изнутри, готовя к себе. Его прикосновение подобно молнии, ударило по ее телу волной блаженства, пока его пальцы погружались и выходили из нее. Так хорошо, что следы ее возбуждения остались на его руке.

— Кончаю, — простонала Сиси, выгибая спину у дерева, пока Маркус продолжал распалять ее тело.

Приняв это за сигнал, он повернул девушку и прижал ее руки над ее головой. С большим предвкушением она выставила свою попу и раздвинула ноги, давая ему доступ. Мгновение, и мужчина откинул ее волосы в сторону, нежно поцеловав, а затем вошел в нее.

Его член был таким, каким и казался. Толстый, внутри нее, он заполнил ее полностью. Отпустив руки Сесилии, он притянул ее бедра ближе к себе, толкаясь глубже в нее, тогда Маркус начал скользить своим членом, разнося удовольствие по каждой клеточке. Ее возбуждение продолжало насыщать его, заставляя его член удлиняться внутри нее.

Сиси громко застонала. Ей было больно от того, что он внутри нее, но именно такой боли жаждало ее тело. Ее стон вывел Маркуса из равновесия. Не в силах контролировать себя, он начал двигаться сильнее, наращивая темп, пока его толчки не стали беспощадными.

Ей понравилось. Наклонившись вперед, насколько позволяло дерево, она дала ему возможность быть в ней так глубоко, как мужчина хотел, каждое скольжение его члена внутри нее, как еще один удар молнии.

— Еще, — простонала она, чувствуя, что вот — вот разразится гром. — Я хочу большего.

Рыча от удовлетворения, Маркус потер ее клитор, продолжая толкаться. Это заставило Сиси улететь за край удовольствия. Внутри все взорвалось, и волна блаженства охватила ее.

Оргазм девушки, заставил кончить и Маркуса. С последним толчком, который коснулся ее глубин, мужчина присоединился к ней в ее блаженстве, удерживая ее рядом, пока изливался, все еще находясь внутри нее. Так естественно, что он был внутри нее, что Сиси была разочарована, когда Маркус, в конце концов, выскользнул из нее.

Но это было только временно. Повернув ее лицом, он снова поцеловал девушку, его хватка была так же сильна, но его движения гораздо нежнее.

— Ты спасла меня сегодня, — прошептал он, прежде чем поцеловать ее в шею. — Во многих отношениях.

Сесилия не знала почему, но что-то в его манере говорить задело ее за живое. Именно тогда она поняла — они уже виделись раньше.

— Ты был в тренировочном лагере с моим братом, — заявила Сесилия, натягивая джинсы и фланелевую рубашку. — Я была в выпускном классе.

— Разве твой брат не сказал тебе, что я служил вместе с ним? — Спросил Маркус, стоя голый и не стесняясь, одеваясь медленнее, чем она.

— Да, но я не думала, что это было так давно. Мне было восемнадцать, да? Шесть лет назад?

— Что-то вроде того, — пробормотал Маркус.

— Теперь ты выглядишь по-другому, — заметила Сиси. — Твое тело другое. И ты не такой паинька. Тогда у тебя не было татуировок. Что изменило тебя?

— Война, — сказал он, наконец одеваясь. — Это не так-то просто.

Маркус.

Она вспомнила его. Мужчина не думал, что она это сделает, хотя он, конечно, помнил ее. Это было невозможно не делать. Уже тогда он знал, что она его пара.

Медведи всегда узнавали свою пару, когда впервые их видели, а некоторым было все равно, даже когда они это делали, не имея терпимости к моногамии, но он это делал. Маркусу было не все равно. Стоя в заднем ряду новобранцев, когда привели на присягу в армию после учебного лагеря, он смотрел на семьи и друзей, и он видел ее.