— Серезно? — глаза его кузенов загорелись. — А можно нам с тобой?
Почему бы и нет? В самом худшем случае он всегда может эти две боли в своей заднице бросить зониянкам, пока сам скроется со своей огненной принцессой-воительницей.
А в лучшем случае какая-нибудь зониянка похитит этих дурней и попытается спариться с ними. В обоих случаях он останется в выигрыше, так как получит обратно свою Эйли.
Пантариста сбила ее с ног третий раз подряд, но не то чтобы Эйли не смогла бы собраться, чтобы проявить себя. Боль казалась единственной, что могла пробиться сквозь броню ее оцепенения.
— Да что с тобой происходит? — проворчала ее учитель. — С тех пор, как ты вернулась, успешно зачав ребенка, ты все время хандришь.
— Все это пустяки, — горько вздохнув, ответила Эйли. «Пустяки, если не считать того, что каждой крупицей своего существа я скучаю по Джаро, и теперь мне хочется, чтобы я никогда его не бросала».
Что еще хуже, так это то, что она не могла вернуться обратно, не тогда, когда это означало проглотить свою гордость и умолять его забрать ее себе. Вот же жалкое позорище.
Кроме того, перебирая в своей голове их разговор в миллионный раз, она пришла к выводу, что она сама чем-то оскорбила Джаро, а она ведь знала не понаслышке, что воины не прощают тех, кто позволяют по отношении к ним таких прегрешений. Они их просто убивают. Даже если он ее и не убил бы, и позволил бы ей сказать свое слово, дав ей признать, что она совершила ошибку, бросив его, больше всего на свете она боялась, что он ее отвергнет.
— По-моему, твои гормоны подорвали твое психическое здоровье. Все уже заметили, что ты не в себе.
— Тебе не понять, — проворчала Эйли, швырнув посох на землю и уходя прочь. Но ее учитель не оставила ее в покое и пошла рядом с ней.
— Понять, что? Что ты скучаешь по самцу, с которым спарилась в свой первый раз.
В полном потрясении Эйли повернулась к своему учителю.
— Как ты догадалась?
Пантариста фыркнула.
— Думаешь, ты первая самка, которая воспылала чувствами к своей жертве? Дай-ка я тебе кое-что скажу, но я буду все отрицать, если кому-то перескажешь. Отец у всех моих детей один и тот же.
Потребовалось мгновение, чтобы смысл сказанного дошел до ее сознания.
— Хочешь сказать, что ты все одиннадцать раз спаривалась с одним и тем же самцом? Но как? Я думала, что ты охотилась на самцов в дикой природе, выбирая из них самых сильных и коварных.
Клюв ее учителя растянулся в усмешке.
— Я так и делаю. Мой самец настолько коварный, что заставил меня привязаться к себе. Когда я охочусь для зачатия, он обязательно подразнивает меня, устраивая мне веселую погоню. После захвата в плен, зачастую бывает, что не я являюсь обольстителем. — При этом признании ее щеки покрылись зеленоватым оттенком. — Я даже встречалась со своими сыновьями. Они не такие свирепые, как мои дочери, но когда-нибудь они сами станут хорошими отцами для каких-нибудь зониянок, которым улыбнется удача.
Пребывая в ошеломлении, Эйли должна была спросить:
— Раз он тебе небезразличен, тогда почему ж ты возвращаешься?
— Таков образ жизни зонияннок, — печально ответила Пантариста. — Проявить храбрость в битве проще простого. Проявить храбрость, чтобы пойти против обычаев? Нет.
— А если б не этот образ жизни зониянок?
— Ну… так же, как и ты, я бы с радостью каждый рассвет просыпалась бы в объятиях своего любимого.
Вздохнув, Эйли снова посмотрела в окно.
— Сейчас уже слишком поздно. Он, скорее всего, возненавидел меня за то, что я его бросила. К тому же, он никогда не хотел меня. Похитив его, я ему даже шанса не дала. А меня он похитил только, чтобы отомстить.
Пантариста фыркнула.
— Месть подразумевает кровопролитие и страдания. Я не заметила на тебе никаких следов этого. Так что, я бы сказала, что он похитил тебя, потому что хотел.
— Может быть, но потом я все испортила.
— Вот же упрямая девчонка. Ты прямо как мои собственные дочери. Будь спокойна. Со временем все наладится. Возможно, во время следующей миссии спаривания ты снова его отыщешь.
Эйли сильно сомневалась, что у нее когда-нибудь хватит духа снова отправиться в эту миссию, если не будет знать наверняка, что найдет Джаро. Но если она этого не сделает… будущее казалось мрачным — и одиноким.
* * *
Ее разбудила ладонь, зажавшая ей рот, и она начала сопротивляться, пока не услышала его низкий голос.
— Хватит со мной драться, или мне придется воспользоваться веревкой.
Читать дальше