Анастасия Трусс - Танец на осколках души

«Давай, Милена, ты сможешь это сделать! Просто представь, что это — не кровь, а вино какое-нибудь! Стоп! Но, тогда это будет уход от реальности. Нет, я не дам им такого удовольствия! Я выпью это, полностью осознавая, что это и не буду пытаться скрыться от этого в фантазиях. Я не буду трусихой и я не покажу этим чешуйчатым ящерицам, в обликах людей, что мне что-то не нравится! Не дождутся!».

В несколько больших глотков я смогла полностью осушить кубок и, поборов рвотные позывы, повернулась к Фероксу и, прямо глядя ему в глаза, вытерла рукой губы и капельки крови, которые остались на ней, слизала языком.

— Такое ощущение, что ваша жена, повелитель, бросила вам вызов, — усмехнулся глава красных драконов, обращаясь к Фероксу. — Примите ли вы его?

— Приму, — осклабился в довольной улыбке Ферокс.

Его глаза так и говорили: «Хочешь показать мне, какая ты сильная и уверенная в себе? Это ненадолго». А собравшимся, как и главе красных драконов, похоже, понравилось, мной устроенной, представление. Я даже смогла уловить фразу: «Истинная наследница крови Нуара Кавэлли! Её предок тоже постоянно бросал вызов повелителю. Правда, постоянно проигрывал, но его самоуверенности и гордости это не умаляло!».

— Вы нашли жену себе под стать, повелитель, — вставил слово, молчавший до этого, глава золотых драконов. — Как я вижу, кровь предка нашей повелительницы бушует в ней в полной мере.

«Это же каким был (и сейчас есть) мой предок, если его тут все знают?» — недоумённо подумала я.

— Ну, ты даёшь, Милена! — услышала я весёлый голос Адалиссы. — Ты смогла завоевать расположение драконов, сама на это не рассчитывая! Молодец!

— Я на это, действительно, не рассчитывала, — мрачно ответила я бывшей богине. — И причин радоваться я здесь не вижу. Знаешь, чего мне стоило сделать безразличное лицо при том, что меня чуть наизнанку не вывернуло от ощущения этой тёплой солоноватой жидкости во рту?!

— Но ты, ведь, смогла это сделать, — сказала Адалисса. — Должна гордиться собой.

— Нечем здесь гордиться, — отрезала я, снова садясь на трон, рядом с Фероксом.

То, что происходило потом, не стоит того, чтобы быть описанным в деталях. Снова, как и в Зиградене, были клятвы верности (правда, на которые не было необходимости отвечать). Мне были преподнесены подарки, в честь сегодняшнего дня и моего признания. Большинство из них это были драгоценности.

«Всех этих драгоценностей с лёгкостью бы хватило на то, чтобы восстановить «Шисуну» в том виде, в котором она была, — с тоской подумала я. — Но, я боюсь, даже случайно, упомянуть свою школу в разговоре с Фероксом!».

Потом было что-то вроде праздничного банкета, где ели, пили, танцевали… Как же я тогда мысленно благодарила Загира и Драйка за то, что они, чуть ли не каждый день, учили меня танцевать! А, ведь, тогда я на них только ругалась, говоря, что не понимаю — зачем мне, вообще, эти танцы нужны. Теперь же, танцуя с Фероксом, я радовалась, что довольно уверенно чувствую себя в танце и не позволяю мужчине полностью контролировать все движения.

— Пытаешься уже здесь показать, насколько ты самостоятельна? — поинтересовался Ферокс, резко притягивая меня к себе, лишая возможности сделать какое-либо движение без его позволения. — Не выйдет, котёнок. У нас с тобой не будет никакого равноправия. Ты будешь во всём подчиняться мне.

— Если ты хотел себе в жёны бесхребетную девчонку, смотрящую тебе в рот, то ты сделал неверный выбор!

— Ну, выбора-то, как раз, и не было, — ответил мужчина, ослабляя хватку. — Но, думаю, с тобой будет интересно, котёнок. Это, всё равно, что укрощать дикого зверя. К тому же, у меня есть лёгкий рычаг воздействия — твой ребёнок. Стоит о нём упомянуть, и ты согласишься сделать всё, что угодно. Разве не так?

— Так, — не стала я возражать. — Но, это же просто шантаж. Это — не подчинение. Или повелитель мира драконов опустился до того, чтобы при каждом удобном случае пользоваться любовью матери к её ребёнку? От этого пострадает твоя гордость, Ферокс.

Во время моего обучения, Драйк рассказывал мне о расе драконов. И он рассказывал о том, что они очень гордые и высокомерные. Усомниться в том, что они могут сделать что-то, что ниже их достоинства — означает нанести им жесточайшее оскорбление. И, судя по сузившимся глазам Ферокса, Драйк был прав.

— Что, задела? — тем временем, продолжала я. — Если да, то ты не будешь пользоваться моим ребёнком, как угрозой.

— Похоже, ты умнее, чем я думал, — сквозь зубы, произнёс он. — Я тебя недооценил. Но, так даже интереснее. Хорошо, я не буду пользоваться шантажом, но не думай, что способы, которыми я, в таком случае, буду использовать, тебе понравятся, Милена.