Андрей Мансуров: Запрещенная фантастика—2. Социальная фантастика

– Очень хорошо, – сказал он вслух, хмуря брови, – Я рад, что у нас нет недопонимания. Оставьте резюме у секретаря, и ожидайте нашего звонка. Благодарю.

– С-спасибо. – сколько уже таких дежурных ответов она выслушивала?

Наверняка – много. Потому что уже знает, что они означают. Вон: как задёргались худенькие плечики, явно не от диеты, а от банальной голодухи – такие… Нищета. Поэтому наверняка и нет денег на то, чтоб хотя бы элементарно привести себя в порядок: то, что он сперва ошибочно принял за стройность, на самом деле – костлявость.

Поэтому – ещё раз: нет. Но…

– Обратитесь в бухгалтерию. Она – на втором этаже. Скажите, я распорядился выдать вам в качестве компенсации за потраченное время – однодневную зарплату.

Ну что, Олег? Теперь тебе спокойней? Утихомирил хоть частично эту поганую собаку – совесть?..

– Здравствуйте, Олег Анатольевич. – голос… Медоточивый. Многообещающий.

Следующая кандидатка и глядела совсем по-другому: с хитрецой, и чуть ли не – п о шло. Он выудил из листков на столе её резюме: точно. Она уже работала «референтом» и «курьером». Ну, насчёт последнего-то – всё ясно. Просто надо же кем-то числиться…

– Здравствуйте. – присесть он ей не предложил. Вместо этого отъехал от стола на своём кресле, и развернулся чуть боком, – Вы в курсе… Специфики работы?

– Да.

– Вы согласны на испытательный срок?

– Да. Приступать? – заломленная бровь и небрежное откидывание пряди длинных ухоженных волос медово-рыжего цвета со лба. (Чёрт! Заранее она, что ли, где-то раскопала инфу о том, что он любит именно пышноволосых, и – именно – с рыжиной?!)

– Да.

Она неторопливо – видно, что знает себе цену! – прошла вокруг стола. Неторопливо же опустилась на колени: так, чтобы материя тоненького полупрозрачного платьица облегала… То, что нужно облегать.

Да, неплохо, чёрт его задери. Возбуждает, даже ещё не приступив… Особенно цепляет именно взгляд – кажется, что в нём сконцентрирована вся Похоть мира!..

Он чуть откинулся на кресле, предоставив её наманикюренным пальчикам с коротко остриженными ноготками поработать над его поясом и ширинкой. Руки положил на подлокотники.

Но когда она отработанными, но от этого не менее возбуждающими движениями начала «работу», не удержался: запустил напрягшиеся пальцы в копну пышных мягких волос. Стал чуть массировать ей кожу затылка…

Женщина замычала: и пусть он знает, что она просто подыгрывает ему – всё равно приятно!

Ещё до того, как он достиг пика, ему стало ясно: вакансия закрыта!

Не меняя позы, он ткнул в кнопку под столом. Мария Михайловна женщина умная и опытная: сама подберёт подходящие слова. Нечего им толпиться у него в приёмной…

Ближе к четырём, когда он уже выпил кофе, и справился с послеобеденной корреспонденцией, Марина позвонила снова.

Прикусив губы изнутри, он не ответил. И в полшестого, когда у него заканчивалась работа – не ответил. Пусть-ка эта с-сучка посидит сегодня одна. И ему спешить некуда (свою норму на сегодня получил!), и ей не повредит поголодать. В плане секса.

Дома Олег снова порадовался на Боя: надо же, такой маленький – почти умещается на двух ладонях! – а сколько неподдельного энтузиазма! Буквально – щенячий восторг!

Олег не слишком-то прислушивался к воплям протестующих придурков из всяких Комитетов, Обществ по защите прав животных, Гринписовцев и прочих идиотов, шагающих в маршах протеста через центральные улицы почти в каждые выходные. Пусть их себе выкрикивают, как бедным животным плохо, да какие на самом деле садисты и сволочи те, кто искусственно затормозил их организм в детском возрасте, не позволяя обрести черты взрослого, и даже выполнить «основную жизненную задачу» любого живого существа – передать потомкам свои гены. Он всегда мысленно добавлял: «и Чебурашки».

Не-ет, изобретатели Консума, конечно, сделали одиночкам вроде него – колоссальный подарок. Когда абсолютно точно знаешь, что ни на Семью, с извечной проблемой воспитания детей, ни на отдых, времени и сил физически нет, отдушиной для тоскующей по именно – настоящей любви и преданности, может стать только собака.

Да и как может быть по-другому?!

Ведь ни одно другое приручённое существо не может настолько прочувствовать настроение, и выразить сочувствие и любовь – пусть без слов, но всем телом, когда ластится, или заигрывает. Или – одним лишь взглядом…

Впрочем – он готов поспорить! – любой хозяин собаки, пусть даже и не обработанной Консумом, склонен к антропоморфизму: то есть, считает, что его любимец похож на человека куда больше, чем в действительности. Приписывает питомцу даже такие действия, которых нет в собачьем «арсенале» поведения: иронию, юмор, увлечённость каким-нибудь «хобби»…