Андрей Мансуров - Запрещенная фантастика—2. Социальная фантастика

И очередь расписана на месяцы вперёд. И клиенты сменились клиентками. На одного мужчину, пожелавшего сохранить лицо, или ещё какие (не будем уточнять – какие!) части тела, от физического старения, приходится более двадцати пяти женщин.

Но не все, ох, не все выходят оттуда такими, как его «ласточка».

Ведь не у всех же действительно миловидное и приветливо-открытое от природы лицо. Впрочем, Олег не поручился бы – сохранилось бы такое выражение у Марины, если б она промедлила с операцией ещё хоть год-два… А так – лицо четырнадцатилетней девчушки-подростка, восхитительной в своём детском восприятии мира, сохранено навечно.

Вернее – до физической смерти его обладательницы.

Которая наступит, как вычислили инженеры-косметологи Мытищинского салона – в семьдесят девять лет. Срок жизни прооперированной женщины сократится на шесть-семь лет. (Как и у любого, кто применяет Консум: чем больше площадь, вернее – объём органов и частей тела, нуждающихся в «консервации навечно» – тем больше отнимается от срока самой жизни…) Но похоже, это соображение совсем не смущает тех, кто идёт на операцию. Очевидно, они считают это вполне разумной и приемлемой Ценой за…

Вечную молодость? Панацею, сделавшую ненужными кабинеты косметической хирургии? О-ох, пока не совсем ясно. Потому что изобретателя убили, похоже, в результате банальных разборок из-за денег, а кроме него никто сейчас не в состоянии сказать, чем на самом деле грозит применение Консума. И какие от него могут быть «долговременные» последствия, и побочные эффекты.

Олег скосил глаз: нет, это она просто повернулась, трогательно причмокнув губками… Розово-карминными. Чёрт!

Нет, шансов на то, что он согласится жить с этой зар-разой до её семидесяти девяти – ноль целых, хрен десятых! Да и никто не согласится!

Разве что какой-нибудь уж совсем завзятый мазохист-подкаблучник! Мечтающий о ежедневных скандалах, неизменно заканчивающихся членовредительством – в самом лучшем случае это будет расцарапанное лицо. А в худшем…

Трудно даже предположить! Потому что в Сертификате Мытищинского Центра чёрным по белому записано: «…не может нести ответственности за свои внезапные, не спровоцированные внешними причинами, вспышки ярости, или меланхолии». Эту «отмазку» гарантированно учитывает любой суд – на случай претензий. Из-за проявлений. Вспышек. Неконтролируемой ярости.

Когда всё вокруг крушится и ломается, а огромные глаза, кажется, готовы вылезти из своих орбит, и слюна с пеной буквально брызжет изо рта, сопровождаемая ещё и матом, и звериным воем и рычанием!..

Первое время Олег ещё как-то пытался противостоять, удерживая за руки, или прижимая к полу… Какое там!

Сил у его зазнобы в таких случаях словно становилось в десять раз больше, и, он готов был поспорить – окажись поблизости его драгоценный раритетный «Порш», его кузов проломили бы голыми руками!..

Так что теперь он просто спасается бегством.

Нет, разумеется, он знал о таком. Не совсем же дурак: когда его «сняли» возле гипермаркета «Вологодский», попросив с чарующей улыбкой «помочь довезти продукты», он сразу после первой «экспромтно-восхитительной» недели не ограничился знакомством с Максом, а озаботился нанять частного детектива. Залез в интернет. Через ещё неделю знал про «дикую штучку» всё, что возможно было узнать, не привлекая к делу архивы КГБ: и про прогуливаемую элитную школу, и про отца-депутата, владельца контрольного пакета акций организации, занимавшейся поставками природного газа за рубеж. И про кобелей-спонсоров, из которых рекордсмен продержался в фаворе «целых» два с половиной месяца. И про «экзотику» в виде пары представителей дипломатического корпуса с черного континента, и одного – из латиноамериканской страны.

И про операцию, сделанную в четырнадцать.

За кадром осталось лишь то, каким образом четырнадцатилетней балованной козе удалось убедить, а затем – и раскрутить папочку на полмиллиона зелёных…

Понял это Олег позже. Сам. Когда увидел фотографию первой, погибшей в автокатастрофе, жены чиновника.

Пожалуй, бедняга не имел шансов. Лицо – один в один…

Сон всё не шёл. Поэтому Олег выбрался из-под простыни, нежно спихнув с себя точёной формы колено, и двинулся на странно крохотную (для элитного-то жилья!) кухоньку.

Открыл холодильник. Твою мать! Одни йогурты. А, вот, сзади: сок. Ананасный. Сам как-то заказал через доставку на дом. И как это его тоже… С четвёртого этажа.