Юрий Блажко: Золушка. Настоящая история. Часть вторая

В ставке хана всё было по-прежнему спокойно – войско атакует, новые силы вступают в бой – значит, полный порядок. Над тем, что королевское войско должно было быть сметено несколько часов назад, никто не задумывался, если нет вестей от авангарда, значит преследуют противника на его территории! Кстати, уже довольно жарко, полдень, хан удаляется в юрту для полдневного сна. А будить его в это время по любому поводу – стать ниже на голову. Кому охота?

Война – войной, обед – по расписанию. Задымили королевские походные кухни, потянуло запахом каши, откупоривались бутылки с вином (не более литра на воина, во-первых битва ещё не окончена, во-вторых – жара, ещё разморит кого). Те, кто ещё не устал от вида на противоположном берегу, стояли с кружками в руках, не торопясь обсуждая развернувшуюся панораму и отдельные моменты битвы, те, кому пофигу, достали рыболовные снасти и спокойно ловили рыбку у своего берега. Сеча кипела. Об этом свидетельствовали предсмертные крики затаптываемых, бульканье тонущих и стоны раненых. Но доносилось это всё как бы издали и послеобеденному отдыху не мешало.

Солнце перевалило зенит. Его Величество проследовал в свой шатёр, впрочем, наказав докладывать об изменениях в ходе битвы немедленно. Дрпр, как главнокомандующий, поля битвы не покидал, поудобнее расположился на большом барабане и приказал подать ещё одну бутылочку охлаждённого шампанского. Штаб спокойно и сосредоточенно отдавал приказы поварам касательно обеденного меню. Придворные также разбрелись кто – куда. Отдельными парами они прятались (от полдневного солнца) в палатки, оккупировали окрестные заросли, кто полюбопытнее – спустились к реке, где опытные воины проводили небольшие обзорные экскурсии и давали шпакам профессиональные пояснения. Дамы ахали, охали и восхищались мужеству своих кавалеров. По небу поплыли небольшие кучерявые облачка обеспечивая людей внизу приятной тенью. Лакеи разносили прохладительные напитки.

Время перевалило далеко за полдень. Его Величество покинул свою палатку, принял доклад о происходящем и соизволил прибыть на передовую. Осмотрев всё лично он обратил внимание на то, чего не замечали остальные, а именно – русло степной речушки было слишком узким для того невероятного количества трупов, что валились в неё. Поэтому со стороны противоположного берега начала образовываться огромная плотина из грязи, песка, человеческого мяса, оружия и прочего мусора. Вода не справлялась с таким количеством дряни, поэтому её уровень начал понемногу подниматься, течение в протоке усиливалось, стал подмываться берег на котором стояло королевское войско. Что вносило коррективы в план кампании. Был отдан соответствующий приказ, армия быстро, по-военному произвела перестроение и отступила ближе к возвышенности. Эти движения вызвали неподдельный интерес у двора, наблюдавшего за всем с холма. Чёткость исполнения, бравый вид вояк и, прежде всего, самого Его Величества вызвали бурю аплодисментов со стороны придворных дам. В солдат полетели букеты полевых цветов, самый большой букет преподнесла Королю жена Дрпыра. Штаб во главе с государем проследовал на обед. Засуетились лакеи.

Вечерело. Хан вышел из юрты, сел в походный трон и приготовился заслушать доклад о завершении наступательной операции и полном разгроме (в чём он ни секунды не сомневался) коварного противника. Вновь подполз на брюхе визирь, долго обслюнявливал царские сапоги, долго, с поклонами, приближал свои грязные губы к царственному уху. Ещё громче и заунывнее взвыл акын, наложницы стали извиваться так, что любая змея (если б увидела) сдохла от зависти, гарем сбился в плотную массу и попытался забиться в угол, но, как известно, у юрты нет углов, поэтому они просто стали прятаться друг за дружку, чем вызвали некоторую сутолоку на необъятном царском ковре. Хан, склонив голову, выслушал доклад мокрого от страха визиря, сдвинул брови, задумался. Заткнулся акын, отползли наложницы, гарем попытался спрятаться под ковер. То тут, то там, из упавшей на колени и пытавшейся вжаться в землю толпы раздавались то тихие протяжные, то резкие и громкие звуки страха. Смрадный запах сероводорода окутал ханскую ставку. Опытный в таких ситуациях палач молча, без всякого приказа, достал из специального чехла походную деревянную колоду и вытащил из ножен огромный, сверкающий ятаган. Утробный вой ужаса просачивался сквозь стиснутые зубы придворных.

Солнце клонилось к закату, вся эта дневная суета основательно утомила, Его Величество, а с ним и двор, и штаб, и челядь, перешли на другую сторону холма и устроили небольшой походный бал в честь начала военной кампании. Лакеи, порядком сбившие ноги по кочкам и траве (не королевский паркет) передвигались еле – еле.