Gvela - Плачь без слез

– Я провожу, – поднялся Марк.

– Нет, – отказался я, неуверенно направившись к выходу.

Когда я вышел на улицу, мне стало немного полегче, но ненадолго.

– Гри, у нас та же беда, – подперла возле меня стену Нелька с Веркой.

– Похоже, нам, что-то подсыпали, – огорошила нас Нелька.

Вот я дебил.

– Тогда это эти двое, – перед глазами начало все плясать. – Наверное, я скоро отрублюсь. Девчонки вызывайте скорую.

Наша троица не сговариваясь, сползла по стене на землю.

– Вер, ты можешь вызвать такси? Ты же вроде пила меньше всех.

– Нет, – тяжело дыша, выдала она.

– Зашибись, – прошептала Нелька.

– Как вы тут? – подошли к нам эта парочка, довольно улыбаясь.

Сволочи, даже не скрывают своей радости.

– Два мальчика и девчонка, давно хотели попробовать, – сказал один из них, по-моему, Марк.

– Обломинго, – выдохнул я, чуть не заржав, подумав, какой сюрприз будет, когда до Верки доберутся.

Меня резко скрутило от боли. Рядом раздались болезненные стоны девчонок.

– Ты что им дал?

– Да хрен его знает. Я эту дрянь первый раз купил.

– Теперь они загибаются, дебил.

– Откуда я знал. Радуйся, что не мы.

– Главное, чтобы не сдохли.

– Пошли скорую, что ли, вызовем. Они наши морды видели, могут быть проблемы.

– Когда очнутся, подумают, что глюки были.

– Глюки… ладно, вызывай, и дергаем отсюда.

– Девчонки, – прохрипел я, словно только из пустыни. Горло пересохло, сейчас бы водички литра полтора так. Холодненькой. Живительной.

– Ууу, – завозилась рядом пришедшая в себя Нелька.

– Ай, – присела, схватившись за голову, Верка.

– Новенькие, – раздался слишком радостный голос. – Забирайте.

Нас как мешки с картошкой легко подняли, перекинули через плечо, и понесли. Я понимаю, что во мне нет ста кэге, но, чтобы забрасывать на себя с такой легкостью, надо обладать не малыми мышечными данными. А мужики несут, хоть бы хны.

Попытка сфокусировать зрение, провалилась, перед глазами все плыло, голова болит и ужасно хочется пить.

– Эй, поставьте, – попыталась хрипло возмутиться Нелька.

– Молчи, – все тот же жизнерадостный голос.

Болтаться нам пришлось не долго, когда пришли, нас просто свалили на пол, выбив дух из меня лично, заскрипела закрывающаяся дверь, и шаги затихли.

– У кого как со зрением? – прохрипел я, смутно различая силуэты.

– Фигня какая-то, – ответила Нелька.

– Так же, – Верка подтвердила мои опасения, что у всех одинаково.

– Запах странный, – начал я, горло немного отпустило.

– Вонь, – высказалась Нелька.

– Новенькие? – усталый голос из угла комнаты.

– Я это уже слышал, – немного нервозно ответил я.

– Где мы? – спросила Нелька.

– Раз попали сюда, тогда в рабстве, – спокойно сказал все тот же голос.

– Где? – ошарашенно в один голос втроем прохрипели мы.

– Я здесь второй день, вчера с четырьмя сидел, а завтра нас на рынок выставят. Они специально выдерживают один день, чтобы ошибки не совершить.

– Ни черта не понял, – честно сказал я. – Это нас сюда что, Марк с Дёмкой притащили?

– Не знаю о ком вы, говорю, что знаю, – равнодушно произнес голос.

– Давай по порядку, – начала допрос незнакомца Нелька. – Мы где?

– В темнице.

– Здорово, – вырвалось у меня, – догулялись.

– А где эта самая темница находится, знаешь? – продолжила Нелька.

– Да. В мире демонов.

– Бред, – вынесла она решения. Верка подозрительно молчала.

– Какие нафиг демоны? Ты, что издеваешься? – вспылил я, хватаясь за болезненно резанувшее горло. Не знаю, что за гадость мы пили, но бурные эмоции придется попридержать.

– Я сказал, а завтра сами увидите, – судя по голосу, молодой парень, причем совершенно без эмоциональный тип.

– Кстати о птичках. Зрение походу возвращается, – обрадовался я, все четче и четче различая картинку.

– А ты кто? – неожиданно тихо спросила Верка.

– Я такой же, как и вы. Умерший.

Мы все втроем в шоке. А меня словно по башке битой прилетело. Ощущения должно быть одинаковые. В одном пространстве с психом?! Выпустите меня отсюда!

– Что? – прошептала Нелька. – Я не понимаю.

– Умерший. Как ты или он. Те, кто попадают сюда, там, умерли. Завтра нас продадут демонам как рабов.

– А что, все сюда попадают? В рабство? – осторожно как у душевно больного спросил я.

– Нет, не все. Этот мир поделен надвое. Вторая половина для прощенных.

– Нет, это уже слишком, – простонала Нелька.

– Слушай, а откуда ты все знаешь? – усомнился я.