Одри Карлан - Calendar Girl. Никогда не влюбляйся!

Мой спутник протянул мне еще один бокал шампанского.

– Как в театре? – спросила я, оглядывая зал.

В углу немедленно обнаружилась группка девиц, разряженных в пух и прах и готовых к атаке. Они нацеливались на Уэса, и в глазах у каждой хищно мерцали долларовые значки.

– Скорей, как в кино.

– Ого. А я что-нибудь могла видеть? – спросила я, обернувшись к нему.

Уэс улыбнулся.

– Возможно, – хмыкнул он и сделал глоток чего-то янтарного, налитого в высокий коктейльный стакан.

Я чуяла виски за милю, и этот запах не вызывал приятных воспоминаний. Поежившись, я вновь обернулась к стае стервятников.

Уэс положил руку на мое обнаженное плечо и растерянно прищурился.

– В чем дело?

Я глубоко вздохнула, подавляя раздражение, возникшее при мысли об отце и его пристрастии к алкоголю и азартным играм – из-за чего я и угодила в эту передрягу. Покачав головой, я ответила:

– Все в порядке.

Приподняв мой подбородок, Уэс заглянул мне в глаза.

– Нет, не в порядке. Предупреждаю, во второй раз я спрашивать не буду.

Я равнодушно пожала плечами.

– Просто ненавижу запах виски. Ничего страшного.

Чуть изогнувшись, я высвободилась из его руки. Он поставил стакан на стойку и махнул бармену.

– Я передумал. Джин с тоником, пожалуйста.

Бармен кивнул.

– Ты не обязан этого делать, – начала я, но Уэс прервал меня, поднеся руку к моей щеке.

Обхватив ее ладонью, он нежно провел большим пальцем по моей нижней губе.

Уэс задержал палец там, и мне из всех сил захотелось высунуть язык и попробовать его кожу на вкус. Однако я не сделала этого, опасаясь его ответных действий – или мыслей.

– Я так хочу. А теперь давай-ка представим тебя матушке.

Сделав нечеловеческое усилие, я последовала за Уэсом – хотя в ту минуту я предпочла бы выскочить из этих двустворчатых дверей, помчаться вниз, к пляжу, и добравшись до океана, поспешно утопиться в его волнах.

Какого черта я делаю на этой пафосной вечеринке и зачем держу под руку мужчину, пишущего сценарии для кинофильмов и владеющего такими деньгами, которые мне в жизни не видать? Я, дочь вегасского игрока, брошенная в раннем детстве собственной матерью и работавшая в основном официанткой – не считая последних месяцев, когда я перебивалась небольшими ролями.

Уэс провел меня сквозь толпу гостей. Когда мы проходили мимо очередной небольшой группки, до меня долетали обрывки разговоров об экзотических курортах, последних боевиках, о том, кто есть кто в Голливуде, и о том, чем занимаются крупнейшие корпорации. Мужчины провожали меня одобрительными взглядами, в отличие от их женщин. Последним писком моды явно были пухлые губки и анорексия. Я не могла похвастаться ни тем, ни другим, а в этом платье всё было выставлено напоказ.

Мы прошли сквозь толпу в заднюю часть комнаты, где выстроились книжные шкафы и несколько стульев с высокими спинками. Женщина постарше, возможно, лет пятидесяти с лишним, стояла рядом с мужчиной, подозрительно похожим на Уэса. Он тоже был высоким и светловолосым, однако этот почтенный джентльмен в темно-сером костюме, отлично дополнявшем бледно-розовое платье его супруги, был сложен как регбист-полузащитник, в то время как у Уэса была фигура постройнее, больше подходящая серферу и пловцу.

– Мама, папа, – сказал Уэс, приближаясь к этой паре.

У женщины были очень светлые, почти белые волосы и поразительные голубые глаза. Полные, как у сына, губы, были подкрашены розовато-лиловой помадой, очень идущей к ее тону кожи и цвету волос. Волосы были собраны в строгий французский узел, шея и уши украшены жемчугом. Она словно воплощала образ классической элегантности.

Ченнинг-старший хлопнул Уэса по спине.

– Сын, – произнес он с ноткой гордости.

Мать Уэса чмокнула воздух в паре миллиметров от обеих щек сына, что в обычной ситуации показалось бы претенциозным, – однако затем она взяла его лицо в ладони и тепло улыбнулась.

– Как я вижу, ты принял мой выбор, – шепнула она и повернулась ко мне.

Нервозность, которую я испытала перед встречей с Уэсом, вернулась – и с лихвой. Меня выбрала его мать? Конечно, я знала, что они знакомы с тетей Милли, но довольно странно, когда мать выбирает эскорт для своего сына. Меня слегка затрясло.

Уэс обернулся и положил руку мне на талию. От этого прикосновения меня словно пронзило электрическим током. Я и забыла, что вся спина платья была открытой, не считая двух перекрещивающихся и расшитых бисером полосок ткани на лопатках. Все остальное, вплоть до талии, оставалось обнаженным. Пальцы Уэса выписывали небольшие круги по моей коже, и мне казалось, что его рука раскалена добела. Вздрогнув, я подалась ближе к нему, хотя он не сказал ни слова.