Валентина Езерская - Принцесса Арменеи. Книга 2. Серия - Идеальный треугольник

– Зея, – со всей серьезностью обратилась к рабыне, – то, что сейчас произойдет, должно остаться только между нами. Обещаешь?

– Госпожа, я готова выполнить все, что вы прикажете.

– Я попробую вылечить твоего сына, но не удивляйся тому, что сейчас увидишь.

Зея согласно закивала.

Я снова закрыла глаза, почувствовав энергию жаркой земли и сухого ветра. Меня немного закачало в стороны. Солнце закатывалось за горизонт, отдавая последние, мягко льющиеся лучи измученной земле, не знавшей циклами живительного дождя. Внутренним зрением увидела сияющую звезду, почувствовала, как бережно она прикасалась к потрескавшейся, изборожденной глубокими трещинами земле, словно жалея, что так безжалостно сушила ее весь день, как впитывалось огненным центром планеты ее тепло. Губы тут же пересохли. Я облизала их, сосредотачиваясь на лечении. Сила привычно полилась в мое тело, питая его и заряжая энергией нескольких стихий: огня, ветра и земли. Ши-ра и ши-сен – темная и светлая энергии объединились в одно целое, образуя ядро-субстанцию в моей груди. Оно задвигалось подобно планете по часовой стрелке, загораясь все сильнее. В груди пекло, столько я еще не набирала энергии, но она необходима для восстановления кости. Темная, мертвая, нужна для построения клеток, а живая, светлая, для заживления и быстрого восстановления.

Открыла глаза и встретилась с ошарашенным взглядом эрлеванки. Она тут же зажмурилась, сложив ладони и крепко сцепив пальцы. Центр моей груди превратился в ослепительный шар, на который невозможно было смотреть, так он сиял. Но Зея быстро опомнилась, поднялась на ноги, схватила и накрыла меня толстым пледом, боясь, что моя тайна раскроется. Я ответила благодарным взглядом, приглушила свет и осторожно пустила его по рукам потоком чистейшей энергии, а ладони приложила к больному месту ребенка. Малыш совсем не боялся, завороженно наблюдая и чувствуя, как свет теплыми волнами обволакивает его маленькую стопу, не обжигая, а помогая избавиться от болезненных ощущений. Рот его открылся в счастливой, почти беззубой улыбке, и он радостно засмеялся происходящему на его глазах чуду. Я и сама не ожидала, что смогу так хорошо справиться. Несмотря на усталость, от которой слипались глаза, была счастлива вместе с малышом, наблюдая внутренним зрением, как расходились и делились клеточки, как постепенно нарастала живая ткань, как, глядя невооруженным глазом, спадала опухоль и исчезала глубокая синева возле повреждения.

– Утром и следа не останется, – с улыбкой сказала молодой матери.

Уж не знаю, кем эрлеванка меня посчитала, но смотрела она на меня, как на ожившую статую богини.

– Кто вы, госпожа? – тихо задала она вопрос. – Вы ведь не та, за которую себя выдаете? Ни о чем подобном я никогда не слышала.

Что я могла ответить?

– Ты права. Но это должно держаться в тайне. Я могу на тебя надеяться?

Эрлеванка тут же закивала головой, все еще не спуская с меня восторженных глаз.

– Но что мне говорить, если будут задавать вопросы о внезапном исцелении Вихема?

Я задумалась. Всем по сути дела плевать на ребенка, но его неожиданное выздоровление вызовет подозрение. Зихаб, конечно, сразу поймет, в чем дело, но промолчит, а для остальных надо придумать правдоподобное объяснение.

– Вождь не станет задавать вопросов, а другим говори, что мальчик просто подвернул ножку и сейчас чувствует себя лучше. Повязку завтра не снимай, только через несколько оборотов.

– Да, госпожа.

Вскоре рабыня с сыном на руках покинула мой шатер. Я вышла вслед за нею, чтобы полюбоваться звездным небом. В шатре все еще было душно и хотелось немного насладиться недолгой прохладой перед тем, как солнце снова появится на небосклоне. Возле выхода никого не было. Странно, что меня не охраняли, но это даже к лучшему. Охрана могла заметить подозрительно яркий свет, сияющий внутри шатра во время лечения мальчика. В лагере уже потухали огни, но все еще пахло дымом, а на небе загорались другие искры пламени – яркие чужие звезды. Запах жареного мяса смешивался с запахом обуглившихся фекалий животных, которые использовали для розжига костров. Кто-то из рабов пел низким красивым голосом о том, что мы не знаем, что произойдет с нами завтра, и какой путь мы выберем. Но, что стоит верить в свою звезду, которая ведет тебя, освещая путь во мраке. Я всмотрелась в бескрайнее темное небо, пытаясь найти хоть одно знакомое созвездие, но не нашла. А я так привыкла смотреть с Земли на ковш Большой медведицы или на мелкую, но ослепительную пыльцу Плеяд, любоваться правильным рядом Ориона из трех ярких звезд – Альнитак, Альнилам и Минтака или искать английскую W – прекрасную Кассиопею. Порыв холодного воздуха колыхнул подол моего платья, заставляя зазвучать металлические пластины-украшения на нем и вызывая желание плотнее укутаться в шаль. Все же резкий перепад температур, с невыносимой жары до зябкой свежести, вызывал легкую дрожь во всем теле. Я поежилась, поправив шаль, и вдруг какое-то подспудное чувство заставило меня резко обернуться. Возле шатра, скрестив руки на груди, стоял эрлеванский вождь, оценивающе посматривая на меня.