Шайла Блэк: Их невинная заложница

Бекс закатила глаза и пересекла комнату, чтобы взять бокал шампанского, стоящий рядом с букетом.

— И это все? Ни одна женщина, с которой я знакома, не любит своего мужа. В нашем мире, по крайней мере.

Это поразило Кинли. Она всегда задавалась вопросом, но…

— Даже ты?

— Пожалуйста… — фыркнув на удивление совсем неженственно, ее сестра закатила глаза. — После того, как мы с Брайаном поженились, я бросила принимать противозачаточные таблетки. Ключом к моему будущему было родить парочку детишек и привязать его к себе юридически. Даже если он начнет думать своим членом и попытается поменять меня на более молодую модель, ему придется щедро заплатить за эту привилегию.

— Бекс, как ты можешь так говорить? Детей нельзя использовать ради получения денег.

Кинли подумала о своих собственных детях. Паника снова охватила ее. Она не могла представить себя беременной от Грега. Она даже не могла мысленно представить, как спит с ним, чем и должны заниматься женатые люди. И она была более чем уверена, что под словом «спит» Грег ожидал чего-то более активного, нежели просто сопение.

Кинли сглотнула обратно свою нервозность. Мужчина был красив, но ее не привлекал. Есть ли в этом смысл? Как она могла иметь детей от того, к кому даже не желала интимно прикоснуться?

Бекс ослепительно улыбнулась:

— Этот ад длился несколько лет, но спасибо няням, они очень помогают. Мой персональный тренер вернул мое тело обратно в форму, и прощайте «беременные» килограммы. Затем, когда детям исполнилось шесть, я отправила их в школу-интернат. Сейчас, жизнь снова прекрасна. Мои два ангелочка практически мой пенсионный фонд, — усмехнулась она. — Если Брайан захочет развестись, ему придется с лихвой заплатить, прежде чем он снова увидит своих детей. Теперь я крепко держу его за яйца. Ох, его член, вероятно, ведет распутный образ жизни, но пока я держу его за яйца, он никуда не денется. Ты должна последовать моему примеру.

— Нет. — Эта пародия на брак не была тем, что представляла Кинли. Разве не должно «пока смерть не разлучит нас» быть поводом для верности и преданности? — Это твой брак, Бекс. Мама любила папу.

Девушка очень хотела, чтобы ее мама все еще была бы с ней. Она бы никогда не позволила ни одной из своих дочерей выйти замуж за кого-то, кому они не могли отдать свои сердца. Их отец был прекрасным человеком, но… он был слаб. И хотя нынешнее положение не было полностью его виной, но он фактически вынудил ее выйти замуж за Грега. Если Кинли не сделает этого, все будет уничтожено.

— Не в начале, — сказала Бекс. — У тебя такое глупое — бело-кружевное — представление об их браке, но папочка женился на маме, потому что дедушка собирался лишить его наследства, если он этого не сделает. Тетя Морин рассказала мне всю историю. Папа сбежал, чтобы стать художником, но через три недели вернулся и сделал маме предложение. Ему нравилось искусство, но, очевидно, ему не нравилось голодать.

— Нил и Шэрон Ландри любят друг друга. — Они были самой милой парой, которую Кинли знала. Они прислали милейшую открытку на Рождество, где были все их четверо детей, одетые в красные свитера, а Нил и Шерон стояли под омелой и целовались. Она смотрела на эту открытку и задавалась вопросом, будет ли она когда-нибудь так любить.

— Он трахает свою едва достигшую совершеннолетия медсестру, Кинс, — сказала Бекс, поморщив нос. — Ты разве не слышала? Об этом жужжит весь город. И для уважаемого акушера, я слышала, он весьма груб с вагиной этой девочки, если ты понимаешь, о чем я. А мог бы быть немного нежнее, учитывая, что в течение всего дня это единственное место к которому приковано все его внимание.

Но Нил и Шерон выглядели такими счастливыми. Моргнув, Кинли уставилась на сестру, пытаясь переварить эту уродливую правду об обратной стороне брака.

— Это ужасно.

Бекс подняла бокал шампанского в ироничном тосте:

— Это жизнь, сестренка. Такое понятие как любовь, применимо, разве что, к людям без денег. Два ничтожества без цента за душой, совершенно свободны в своем желании влюбиться, жениться и завести кучу детей, потому что ничего не стоит на кону.

Кинли медленно повернулась, поскольку ее платье было немного тесным, и взяла свой телефон, чтобы успокоиться.

— Эй, Миссис Ханжа. Я никто и абсолютно без денег. Или ты забыла? — их отец все потерял из-за финансовой пирамиды. Две сотни лет Колы наживали деньги, собственность и политическую власть. Ее отец потерял это все в мгновение ока. Затем он заболел, и потребность в деньгах стала просто критической.