Нина Запольская - Амулет plus любовь

Так, неспешно разговаривая, они обогнули остров и теперь с интересом поглядывали на близкую Африку: она манила зелёной прохладой, зелень была совсем близко, и над этой свежей, чарующей зеленью сновали стаи птиц.

– А охота здесь, наверное, отменная, – сказал мистер Трелони мечтательно.

– Отличная охота, – подтвердил доктор и добавил: – Вот только никто не охотится. Увидев вопросительно поднятые брови мистера Трелони, и даже не брови – брови прятала глубоко надвинутая треуголка – а удивлённо глядящие на него круглые глаза, доктор пояснил:

– Это же мангры – заросли таких деревьев. Растут они себе на побережье прямо в морской воде, и неплохо растут, надо сказать, создавая болота, заводи, островки. Сумасшедшие заросли, просто чащи – вот увидите… И кого там только нет: и морские черепахи, и крабы, губки, моллюски. Рыбы – пропасть… Туда пастись антилопы приходят, газели. А уж птиц слетается: тысячи аистов, ибисов, цапель, пеликанов… Аисты и цапли – наши, между прочим, из Англии, и отлично себя чувствуют. С пеликанами дерутся за место ночлега, представляете?

– Не представляю! – выговорил мистер Трелони, глядя на доктора потрясённо.

– И не представите, сэр, – выдохнул доктор, мрачнея на глазах.

– Почему, Джеймс? – мистер Трелони был ошарашен.

– Потому, что туда никто не суётся, – тут доктор перешёл на зловещий шёпот, а вглядевшись в лицо сквайра, добавил ещё более устрашающе: – Крокодилы, Джордж. Видели когда-нибудь?

– Крокодилов? – переспросил сквайр и отрицательно замотал головой. – Нет! Только маленькое чучело.

– Крокодилы, Джордж – это такие зубастые твари. Просто отродья! Тьфу! – стал рассказывать доктор. – Футов двадцать, а то и больше. Вот такой крокодил на моих глазах утащил юнгу Хиггинса. Как кричал бедный мальчик. Его вопли до сих пор у меня в ушах стоят.

– А стрелять? – вскричал сквайр. – Вы пробовали стрелять, доктор?

– Куда стрелять, сэр? – спросил доктор. – Вода мутная, взбаламучена так, что…

Он замолчал, потом убито выговорил:

– Да стреляли, конечно. Только больше с перепугу.

Мистер Трелони потрясённо притих, застыв без движения.

– Да если бы только крокодилы, – начал опять доктор, казалось, он совсем расстроился.

– А кто? Змеи? Львы? Какие-то чудовища? – стал расспрашивать его сквайр.

– Да что там змеи… Хотя и их предостаточно, твою мать, – ответил доктор и пояснил, наконец: – Малярия, Джордж… Малярия, жёлтая лихорадка и другие не менее опасные тропические болезни. Вот что подстерегает ничего не подозревающего моряка в мангровых лесах. Если бы чудовища…

– Ну, вы уж, доктор, скажете, – возразил ему мистер Трелони, потом задумчиво добавил: – Хотя погибнуть от дизентерии я, например, не хотел бы. Уж как-то очень не героически – умереть от кровавого поноса.

– Вот от дизентерии я вам умереть не дам, – оживился доктор. – Вся команда и офицеры по моему настоятельному требованию с сегодняшнего дня приступают к усиленному поеданию чеснока… Вы видели, сколько у кока Пиррета его лежит в трюме? А в Португалии мы запаслись лимонами…

– А я думал – на продажу, – удивился сквайр.

– И на продажу тоже, – ответил доктор.

Они повернули обратно, шли уже в глубоком молчании, глядя себе под ноги, и вскоре вышли к своим шлюпкам.

Настало четыре часа пополудни, и к берегу стали приплывать рыбацкие лодки. Это было красивое зрелище – цветные, очень живописные и даже расписные лодки. Из лодок спрыгивали в воду, чтобы затащить их на берег, такие же цветные живописные мужчины – и докрасна загорелые, и чернокожие, очень усталые, в заскорузлой от соли и рыбьей чешуи одежде.

Они выгружали рыбу, иную тут же рубили огромными ножами, выбрасывая внутренности на песок и вытирая окровавленные руки о штаны. Скоро появились женщины в широких накидках, пришедшие из рыбацкой деревни встречать мужчин, вернувшихся с уловом. Над ними кружили и кричали птицы, они кидались вниз и дрались за каждую рыбину, отброшенную рыбаками, как негодную.

Доктор заметил, что у одной лодки было совсем не весело. Рыбаки, пришедшие на ней, угрюмо сгружали рыбу и с тоской посматривали в сторону деревни. Слушая мистера Трелони, который начал беспечно болтать о чём-то, доктор искоса поглядывал по сторонам. Кок Пиррет накупил рыбы, и матросы грузили её в шлюпку. Было жарко, шумно, но доктору вдруг показалось, что гул голосов стал стихать – по берегу медленно разливалась напряжённая тишина.

Доктор осмотрелся: все повернулись по направлению к деревне и глядели на молодую светлокожую женщину, спускающуюся по тропинке. Ветер играл с её золотистыми неприкрытыми волосами и широким подолом юбки, открывая взглядам загорелые ноги. Она быстро шла, всматриваясь в рыбаков, словно искала кого-то, окликала их, но те отвечали ей скупо, пряча глаза.