Эммануэль Арсан - Ванесса

— Совершенно новое и не известное никому.

Ванесса широко раскрыла глаза от изумления.

— Вы нужны мне не в своей обычной роли гида-переводчика, а в качестве археолога, — объяснил Гвидо. — Вы настоящий археолог. Сделанный вами выбор показывает, что у вас есть страсть к исследованиям. Вы не довольствуетесь тем, что известно другим людям, а стараетесь найти новое, о чем не знает никто.

Ванесса благожелательно улыбнулась, и Гвидо, облегченно вздохнув, снова заговорил:

— Если вы найдете древнюю реликвию, копии или даже единственная копия которой уже есть в музее, то это, я уверен, не принесет вам радости. Вы будете счастливы, только открыв нечто новое, о чем никто даже не подозревал, в некотором смысле даже что-то изобретете.

— И вы действительно думаете, что мы вдвоем сможем что-то изобрести? — улыбнулась Ванесса.

— Не знаю, но хотел бы попробовать.

Она немного подумала и медленно произнесла:

— Это судьба. Но что заставляет вас думать, будто мы поладим? Только ничего не говорите о моих глазах, носе и сосках. Иначе вы все испортите.

— Я не хочу играть с вами в эти игры. Я знаю о вас только то, что рассказал мне Ренато, и не питаю иллюзий относительно полноты этого знания. Но мне ужасно хочется, чтобы вы приняли мое предложение.

— А вы знаете, мистер Андреотти?..

— Нет, о чем?

— Что я не имею ни малейшего понятия о сути вашего предложения.

В это время внимание Гвидо привлекла с шумом вошедшая в бар большая компания. Все женщины были ошеломляюще красивы и элегантны. На них были платья с очень глубокими декольте и плотно облегающие юбки с разрезами. Шеи и запястья украшали драгоценности. Ванесса с одобрением отметила, какой интерес вызвала у него эта неожиданная выставка мод.

Одна из девушек, показавшаяся Гвидо самой красивой, заметила Ванессу и радостно приветствовала ее. Потом освободилась от державшей ее руки и, проскользнув между столиками, поцеловала Ванессу в губы. При этом движении глубокий вырез платья полностью открыл взгляду Гвидо ее грудь.

Ванесса обняла девушку, удерживая ее в этом положении. Гвидо догадался, что она хочет порадовать его этим зрелищем.

Когда девушка вернулась к своей компании, Ванесса спросила:

— Ну, как она вам понравилась?

— Она великолепна, — признался Гвидо. — Вы отлично выбираете друзей… — И добавил, не давая Ванессе времени предложить ему познакомиться с этой девушкой поближе: — Видите, у нас и вкусы сходятся. Это хороший признак.

Следующий поступок Ванессы застал его врасплох. Ничего не отвечая, она вдруг тяжело навалилась на плечо Гвидо. Он хотел было обнять Ванессу, но вовремя остановился. Следующие несколько минут он ничего не говорил и не двигался. Ванесса казалась спящей. Наконец она выпрямилась и посмотрела собеседнику прямо в глаза.

— Ну?

— Вы знаете о том, что здесь есть дворец, затерянный в пустыне?

— Хат-ан-Шо, — кивнула Ванесса. — Это не здесь. Этот дворец очень далеко отсюда. В Сивахе — оазисе где-то на краю света.

— Это одно из мест, куда я хочу попасть.

— Туда никто не может попасть.

— Неужели это не заставляет вас туда стремиться?

Ванесса немного подумала и ответила с обезоруживающей откровенностью:

— Конечно. Но почему я должна стремиться попасть туда вместе с вами?

— Теперь я вижу, что действительно вам не поправился, — вздохнул Гвидо.

— Не пытайтесь поразить меня громкими фразами, — медленно произнесла Ванесса. — Лучше расскажите, только на этот раз откровенно, почему вы так хотите попасть в Хат-ан-Шо вместе со мной.

— Об этом я уже говорил, — пожал плечами Гвидо.

— Нет. В Каире множество гидов и переводчиков гораздо лучших, чем я. Много более знающих историков и археологов.

— Что вы хотите этим сказать? — возмутился Гвидо, как будто единственной целью его приезда было уговорить Ванессу.

— Ладно, давайте пофилософствуем, если вам так нравится, — усмехнулась Ванесса. — Скажите, наш разговор кажется вам откровенным? Если мужчина приглашает женщину на ужин, он что — хочет обменяться с ней новостями или поболтать о географии? А если у него другое на уме, почему бы ему не перейти прямо к делу и не спросить обо всем открыто? Может быть, он стыдится своих намерений? Но дело даже не в этом. Причина в том, что у него нет соответствующих слов! Мы часто лицемерим только потому, что не можем высказать свою мысль.

Гвидо взглянул на нее с прежней веселой улыбкой.

— К вам, по крайней мере, это не относится! — заявил он. — А почему вы не сказали этого сразу? Может, просто хотели допить коньяк и уйти?