Зара Деверо: Свобода желаний

Андре Бофорт сидел, откинувшись, в режиссерском кресле в своем номере в дворцовом комплексе на берегу залива Челси. Стоял душный летний день, лучи солнца играли на поверхности Темзы. Вдали, за массивными окнами, лениво пыхтели катера, полные экскурсантов, которым гиды показывали достопримечательности. Дела, намеченные на это утро, все сделаны, и мысленно Андре обратился к предстоящей встрече. У него свидание с женщиной. Слабая улыбка тронула его губы, когда он подумал о ней. Хизер Логан. Ледяная Хизер. Невинная или кажущаяся таковой женщина, которой надо помочь осознать весь свой сексуальный потенциал. Он напрягся при мысли о том, что, может быть, он и будет тем человеком, который поможет ей. Не только он. Будут и другие. Он нажал кнопку интеркома, и через несколько секунд вошла его личная помощница. Он смотрел, как она подходила к нему, ступая на сияющий мраморный пол. Это была полная, даже пышная блондинка, непохожая на тех модных худосочных особ. Про себя он называл ее рубенсовской, тип женщин, которых так любили писать художники шестнадцатого века. Крепкая, земная, с колышущейся грудью и соблазнительным задом.

– Студия прислала факс, Джулия? – спросил он лениво. Но не это было причиной, почему он вызвал ее.

– Да, сэр. Сценарий готов, отбор актеров произведен, все готово для запуска в производство. Режиссер хотел бы повидаться с вами как можно скорее.

Джулия почувствовала, что она краснеет. Андре всегда заставлял ее смущаться, с самого ее первого появления перед ним – начинающей секретарши, ищущей работу. Он предоставил ей шанс, и той ночью она, лежа одна в кровати в своей крохотной квартирке, думала о нем. Ее пальцы, сместившись вниз, прикоснулись к розовому бутону половых губ. Она почувствовала, как ослабела. Влага мягко растекалась по бугорку, который отдает команды согласно ее прикосновениям. Она представляла себе лицо своего босса, лаская клитор, заставляя его подняться и налиться. Андре был так прекрасен своей смуглой, мрачной, почти поэтической красотой. А его рот! Верхняя губа была твердой, подрагивавшей от нетерпения, если кто-то проявлял некомпетентность, а нижняя была очень чувственной. В ее воображении он стоял перед ней на коленях и, доведя ее до экстаза, своим языком-призраком нежно вылизывал ту самую точку, заставляя ее корчиться от наслаждения. Даже сейчас, стоя перед его стеклянным, с хромом, письменным столом, она почувствовала влагу под мышками при воспоминании об этой и о сотне других таких же ночей, когда он был ее воображаемым любовником. Ее грудь волновалась внутри больших чашечек бюстгальтера, чувствительные соски, казалось, были связаны с клитором и напряглись одновременно с ним.

– Я позвоню Аарону позже. Сними, пожалуйста, ту папку с верхней полки, Джулия, – попросил он, наблюдая, как она послушно взгромождалась на библиотечную стремянку.

Она была одета в короткую узкую юбку, и, когда она добралась до верха и потянулась за папкой, его взору престали ее объемные формы, округлые икры и колени. Юбка задралась, и он мог видеть верх ее чулок, черные резинки, белую полоску бедер и краешек трусов, обтягивающих большую, роскошную задницу. Глаза Андре сузились, полнота нижней губы стала более отчетливой, когда он попросил ее спуститься и дать ему папку. Когда она наклонилась к нему, он уловил запах ее духов. От смеси этого запаха с ее естественным женским ароматом его бросило в жар. Он контролировал себя: получая удовольствие, никогда нельзя торопиться. Надо получить все наслаждение, до последней капли. Он открыл папку, в которой лежали профессионально сделанные фотографии.

– Это свадьба Чарльза Логана, когда он женился на Хизер, – сказал он, чувствуя, что тяжелые груди Джулии, покрытые тонкой полосатой блузкой, трутся о его плечо, когда она наклонилась, чтобы лучше рассмотреть фотографии.

– Я помню. Вы были его шафером, – нетвердо выдохнула она. – Вы были так элегантны в свадебном костюме и цилиндре.

Андре уставился на фотографии.

– Она была прекрасной невестой.

Ревность кольнула Джулию. Ненависть поднималась в ней каждый раз, когда он при ней хорошо говорил о другой женщине. Она рассматривала его как свою собственность. Она знала, что это было нелепо, но это было так. Она была его помощницей, его доверенным лицом, была в курсе всех аспектов его сложного дела, или она так считала. На самом деле было очень много областей его личной и деловой жизни, которые он не обсуждал ни с кем. Он намеренно не обращал месяцами на нее внимания, прекрасно зная, что она чувствовала по отношению к нему. Он считал, что она должна хорошенько влюбиться. Он не был самоуверенным человеком, но ему требовалось ощущение того, что он производит на женщин безотказное разрушительное действие. Ему было шестнадцать лет, когда его соблазнила пятидесятилетняя женщина. Он вспоминал о ней с чувством благодарности. Она научила его заниматься любовью, безудержная в своих желаниях, она подарила ему подробные знания в области анатомии женщины и поведала обо всех тонкостях предварительных ласк. Это более, чем что-либо еще, подарило ему любовь всех последующих женщин. Он превосходил всех других, равно красивых и мужественных мужчин, тем, что был прекрасным любовником. Он искренне любил женщин, находя их значительно более интересными, чем мужчины. И они инстинктивно чувствовали это. Они знали, что Андре никогда не оставит их неудовлетворенными, с чувством крушения надежд и не заставит искать завершения в фаллоимитаторах или собственных руках. Он как бы излучал ощущение сексуальной надежности. И теперь он почувствовал, что пришло время положить конец страданиям Джулии, хотя вполне отдавал себе отчет в том, что в некотором смысле эти страдания могут только увеличиться. Его побуждения не были полностью альтруистическими. Разглядывание фотографий прекрасной и отстраненной Хизер привело к тому, что его член встал. Он терся о брюки и требовал немедленной разрядки.