Юлия Арданова: Карина

Когда Карина взяла мой член в рот, я сначала не понял, что произошло. Я ощутил приятное прикосновение её языка. Опустив глаза, я увидел, как мой друг появляется у неё изо рта и опять исчезает в его глубине. Меня охватило необъяснимо сладостное чувство. Она делала мне минет! О, как это было приятно! Я никогда не имел девчонок, а тем более таким образом. Это было божественно! Она щекотала перепоночку около головки слегка шершавым языком и это сводило меня с ума. Глядя на её рот, я представил себе, как мой член входит в другие её губы. Что ж, до этого, кажется было недалеко. Я задёргался в конвульсиях. Она схватила зубами член, все мои мышцы напряглись, одурманивающее ощущение оргазма охватило меня, я отсалютовал Карине в рот и потерял сознание. Это был мой первый салют с особой противоположного пола. Когда я очнулся, я увидел сидящую на полу с довольным видом Карину. На её довольном лице были капельки моей спермы; я посадил её к себе на колени и облизал свой сок с её лица. Я стал жадно целовать взасос её губы, покусывая их и обводя языком её дёсны. Я чувствовал, что ещё немного… и она будет моей. Моей навсегда. Мы потеряли контроль над временем. Близость её разгорячённого тела сводила меня с ума. Мой язык очень хотел исследовать её нежное тело, покрытое чуть смугловатой кожей. Он опускался по её шее, вот он приближается к груди, но на его пути платье. Моя рука помогает ему, расстёгивая пуговицу за пуговицей. Карина уже почти не сопротивлялась… Её руки обвили мою шею, язык её, то острый, то нежный и мягкий, пустился в путешествие по моей груди, обойдя вокруг сосков. Я постепенно расстегнул все пуговицы платья Карины и помог ей освободиться от её джинсовой кожуры, которую я отбросил. Тело её, представшее моему взору, было нежное и бархатное, две упругие ещё не сильно развитые груди её смотрели в разные стороны своими острыми коричневыми зрачками.

— Иди ко мне, моя панночка, я хочу тебя, — прошептал я. — Я не могу жить без тебя, ты так прекрасна. Ты достойна быть королевой.

Глаза её были подёрнуты тем пьяным туманом, который бывает у женщин в глазах в таком состоянии. Из приоткрытого рта её вырывались сладостные стоны. Маленький чёрный треугольник, держащийся на двух резинках отделял меня от заветной цели. Чёрт побери, я так хочу лишиться девственности с этой девчонкой! Я осторожно приподнял резинку трусов, сдвигая её вниз. Карина задёргалась в истоме.

— Скорей, скорей, войди в меня! — шептала она. Я лишил её предпоследней преграды на пути моего сосискообразного друга. Оставалась ещё одна, если она была, конечно. Я осторожно пролез внутрь её влагалища сначала одним, а затем двумя пальцами. Карина опять застонала и попыталась сдвинуть ноги, но я своим коленом разжал их, опять поцеловав её в губы и прошептав ей, что всё будет хорошо. В плёнке её было довольно широкое отверстие, в которое мог пройти мой член, не разрушая её.

— Тем лучше, — подумал я.

Тут она, поняв мои намерения, вытащила мою руку и сказала:

— Нет, не делай этого! Я ещё девственница!

Я понял, что или сойду с ума, или мой член лопнет, если я не овладею ей. Карина стала сопротивляться. Я заткнул ей рот поцелуем, одной рукой держал её руки, свернув их за её спиной, по примеру Сани, другой закинул ноги к себе на плечи, чтобы она не сдвигала их. Она билась в моих руках, но сделать ничего не могла.

— Не сжимай мышцы там, больнее будет, — сказал я ей. Она не послушалась и мне пришлось с помощью руки с трудом протолкнуть свой член в неё. Она закричала от боли. Я, опять поцеловал её продолжительным поцелуем, продвигая своего друга в глубину её влагалища, стараясь не повредить плёнку, что мне удалось. Карина постепенно расслабилась, стала поддавать задом навстречу мне. Через некоторое время я почувствовал себя наверху блаженства, перед глазами поплыли золотые, розовые, зелёные пятна, и я кончил внутрь Карины, потеряв сознание.

Нам обоим понравилось это занятие, и мы продолжили его, сменяя позы и места. Одна из позиций была такая: я сижу на столе, а она висит вниз головой, держа меня за талию ногами. За этим занятием мы не заметили, как все куда-то ушли и как на дворе стемнело. Мы лежали голые на ковре, обнявшись и смотрели на звёзды. Мы ничего не говорили, так как слова бы только мешали. Какое-то чувство неземного блаженства и покоя — своеобразная нирвана охватила меня. Мне было необыкновенно хорошо рядом с моей необыкновенной панночкой. Карина, наверное чувствовала то же самое. Мне показалось, что я стал с ней единым целым. Я не мог себе представить жизнь без неё. Я чувствовал, что люблю её каждой клеточкой своего тела, причём взаимно.