Роксана Морган - Пикантное пари

Он остановился напротив прилавка с холодными закусками, овощными блюдами и фруктами и взял с полочки раздаточной стойки гладкий зеленый огурец, длиной в добрых девять дюймов и очень толстый, как отметила Шеннон, внимательно наблюдавшая за Ричардом в зеркало.

Он вернулся к ней, сжимая огурец в руке, и сказал:

– Надеюсь, что эта штуковина тебя удовлетворит.

Шеннон взглянула в зеркало.

Главный редактор журнала «Женщина» стояла в пикантной позе, выпятив голый зад и упираясь голой грудью в прилавок. Ее элегантный наряд перепачкался шоколадом и кремом, волосы растрепались и намокли в сиропе, лицо раскраснелось от сексуального возбуждения. Обнаженные ягодицы тускло поблескивали в полумраке.

– Я согласна, – обреченно сказал Шеннон.

Ричард дотронулся пальцем до ее промежности. Клитор затрепетал, влагалище увлажнилось, Шеннон низким голосом простонала:

– Не томи меня, Ричард! Действуй!

На ее щеках и шее вспыхнул румянец. Лицо Ричарда тоже покраснело. Пенис, болтавшийся до этого, как кожура банана, ожил и начал разбухать и крепнуть. Сжимая в руке огурец, Ричард стал мастурбировать. Наконец его член встал, и Ричард грубо раздвинул ей ноги коленом.

– Приготовься! – мрачным голосом произнес он.

Шеннон насторожилась.

Ричард взял с прилавка ватрушку, размахнулся и шлепнул ей Шеннон по заднице.

Шеннон взвизгнула, холодная начинка залепила ей всю промежность. Ричард тщательно размазал ее по ягодицам и половым губам, и густая жижа потекла по ногам, смешиваясь с естественными соками. Лучшей смазки трудно представить!

– Заполни мою пустоту, – выдохнула Шеннон.

Ей не пришлось долго ждать.

Толстый прохладный огурец прижался к преддверию влагалища, Ричард резко шлепнул по другому его концу ладонью – и овощ легко вошел в Шеннон, заполнив собой все лоно.

Она охнула.

Пронзенное холодом, горячее влажное лоно скукожилось, кожа покрылась пупырышками. Не решаясь пошевелиться, Шеннон распласталась по прилавку, уткнувшись лицом в крем и свыкаясь с новыми ощущениями.

Ричард стал плавно двигать огурцом внутри ее, то вытягивая овощ из лона, то вгоняя его обратно. Постепенно он наращивал темп, зад Шеннон покраснел и вздрагивал при каждом новом толчке. Туда-сюда, туда-сюда. Шлеп, шлеп, шлеп…

– О Боже! – простонала она, чувствуя, что кожа ее пылает, а соски уперлись в поднос. Она стала тереться о него набухшими грудями, перемазанными кремом и шоколадом, жадно хватая ртом воздух. Мышцы ее напряглись, юбка треснула по шву, когда она пошире расставила ноги. Холодная кремовая масса хлюпала и чавкала в горячем влагалище, придавая остроту ее ощущениям.

Пот струился по ее лицу, искаженному гримасой сладострастия, крем размазывался по груди и животу. Взглянув в зеркало, Шеннон увидела, что Ричард мастурбирует другой рукой. Он вновь вогнал в нее огурец, и она закричала:

– Да, да, да!

Холодный толстый овощ словно бы разорвал ее пополам. Поразительный температурный контраст вызвал у нее бурную реакцию. Шеннон задрожала от головы до ног, ей показалось, что у нее начались схватки.

Влагалище конвульсивно сокращалось, сок тек из него ручьями. Ричард зарычал и, упав на Шеннон, кончил ей на ягодицы. Издав торжествующий вопль, Шеннон забилась в сокрушительном оргазме.

Служба безопасности Британского музея объявила отбой тревоги в четыре часа пополудни. Открывать для посетителей залы охранникам не хотелось, но администрация заставила их это сделать. Двери помещений на первом этаже, в том числе и кафе, отпер Фрэнк Симмонс.

Завидев двух уборщиков в белых комбинезонах, выходящих из кухни с черными мешками для мусора в руках, охранник кивнул им и пошел дальше, не придав этой встрече значения.

Не будь он так измучен безуспешным поисками взрывного устройства в здании, он, возможно, и задумался бы, почему у обоих уборщиков мокрые волосы. А ведь, согласитесь, довольно странно, что уборщики моют голову на кухне кафе. Но Фрэнк Симмонс был слишком зол, чтобы задуматься о таких пустяках.

Последнее, что услышал он, прежде чем свернуть в коридор, ведущий к египетскому залу, были слова женщины-уборщицы, произнесенные звонким голосом:

– Я раньше недооценивала тебя, Ричард. Почему бы нам не пообедать как-нибудь вместе…

Наступило двадцать девятое августа.

Шеннон Гарретт отрешенно уставилась в окно офиса.

Последняя пятница месяца…

Почему не было пари в четверг? Похоже, время вышло.