Антон Кретов - Забавы в домашнем кругу

Женька рассказал мне причину по которой он убежал из дома. Его родители, милейшие интеллигентные люди любили своего сыночка больше всего на свете. Причем в разных позах.

Когда ему стукнуло семь лет и о сексе он имел представление не большее, чем о политике Кубы, его матушка, купая сына в ванне, так усердно терла ему член и промежность, что вызвала у того оргазм, по молодости лет естественно не сопровождавшийся семяизвержением, но, тем не менее, ею замеченный. Упругость и подергивания маленькой письки так понравились молодой женщине, что она, отнеся его не в детскую, а в свою спальню, сказала сыну, что он уже большой и ему пора становиться мужчиной. Все это только между ними, и это самый большой секрет на свете.

После чего матушка устроила сынишке разврат по полной программе, включая минет и анал. Нельзя сказать, что Женька никогда раньше не видел женской письки, в садике они с девчонками порой демонстрировали друг другу свои сокровища, да и в школу кое–кто из пацанов приносил порнографические открытки, так что вид обнаженной матери его не поразил. Поразило его другое, новое чуство, которого он раньше не испытывал. Оказалось, что смотреть на девчачьи дырки едва поросшие волосиками или женские с вывернутыми губами, но плохого фотографического качества, и ощущать своим членом язык возбужденной матери, а потом ее разгоряченное влагалище — это далеко не одно и тоже.

Поощряемый безудержной фантазией съехавшей с тормозов родительницы, Женька вставлял ей по нескольку раз в день во все отверстия, в совершенстве изучив искусство секса к восьми годам. Сперма впервые брызнула у него через две недели после начала постельных утех, что было отмечено его матерью с восторгом, и сопровождалось приглашением на оргию двух маминых знакомых. Через полгода молодой растущий организм вырабатывал столько семенной жидкости, что даже материны подружки не спасали ситуации. Женька постоянно дрочил в перерывах между половыми актами и на улицу выходил не вынимая руку из кармана. Очень скоро он понял, что кроме матери и ее знакомых, существуют другие женщины и девочки, даже одноклассницы и то могут быть достойны его внимания. Опытный восьмилетний развратник легко нащупал подход к соученице из старшего класса, и под предлогом помощи в домашних заданиях, совратил тринадцатилетнюю дуреху, проломав ей целку.

Пораженная видом крови, та прибежала жаловаться своему отцу, в свою очередь тот, будучи неравнодушным к мальчишескому обаянию, устроил на глазах своей дочери показательное выступление. Поймав Женьку, он снял с него штаны, повернул задом и вставил своего перца в Женькину попку. На его удивление, мальчик принял наказание с воодушевлением. Активно подмахивая и всем видом выражая наслаждение, Женька заставил мужика разрядиться на глазах своей дочери, а пока тот, полностью обалдевший, тряс своим концом, повернулся, встал на колени и сделал ему самый великолепный в его жизни минет.

Мамашка, узнав об этом событии, тут же включила в гоп–компанию Жекиного отца, и они стали практиковать сложные цепочки и карусели, в которых Женьке отводилась главная роль. При всем том он оставался довольно славным и застенчивым мальчиком, но одновременно нимфоманом с полностью перевернутой на сексе психикой.

Идиллия не могла продолжаться слишком долго, информация о малолетнем секс–гиганте расходилась словно круги по воде, и в один прекрасный день всю толпу загребли на нары, отправив Женьку в детский приют. Но судьба распорядилась иначе, и Женьку оттуда выкупил отец той трахнутой им девчонки. И папашка и дочь не смогли забыть представление, устроенное им малышом. Ему предложили поселиться у них и стать третьим, так как после инцидента папа успел уложить дочку в свою постель, но сладкие воспоминания обоих о Жеке не давали им получать полное наслаждение от секса. Так бы он и жил приемышем, живой секс–машиной, не вылазящей из постели, да та же судьба продолжала свои шутки. Мужчинка, купивший Женьку, по крупному задолжал и внес его в качестве залога, впрочем не распространяясь о его талантах. Так, через десятые руки, Женька попал ко мне в полную собственность, был немедленно освобожден, но по причине отсутствия жилья и средств к существованию, оставлен и постепенно прижился. Так же как и Сашка, он ходил в школу, но в седьмой класс, и спермотоксикоз похоже не мешал ему думать извилинами, судя по отсутствию жалоб учителей и хорошим отметкам. Дома этот маньяк за полгода, прожитых у меня, успел научить всем премудростям Сашку, и, когда они оставались одни, эти два тинейджера трахались словно кролики.