Таффия Исаева: Моя Ребекка (Пять лет спустя)

– Доброе утро… Просыпайся соня…

Сквозь сон я почувствовала, как две ладошки опустились на мое лицо, и губы нежно поцеловали в щеку, оставив легкий запах апельсинового бриза. Как же не хочется просыпаться. Но настойчивые ладошки уже шаловливо пробежались по шее, плечам, тонкие пальчики скользнули по ребрам, заставляя двигаться в безуспешной попытке прикрыть беззащитное тело.

– Перестань… Ну перестань, я уже проснулась…

– Да? – ладонь легко скользнула по низу живота, и хотела нырнуть под край трусиков, но я перехватила ее, второй рукой я загребла девушку и подмяла ее под себя. Теперь она лежала подо мной, шаловливо щуря глаза и показывая язык.

– Да-а-а-а. – Шепотом протянула я, легко касаясь губами ее губ. Моя рука привычно скользнула по гладкой коже, едва задев грудь, устремилась ниже, туда, где ее уже ждала нежная теплая плоть. Девушка подо мной издала едва слышный вздох, тело плавно изогнулось мне на встречу. Она уже была не со мной… а я… а я в голове отсчитывала свои движения.

– Алекс! – Крикнула я в закрытую дверь душа. Она опять отдала все полотенца в стирку что ли? Чем я должна вытираться по ее мнению? Конечно, она меня не слышит! – Алекс! Черт тебя возьми!

– Да, милая? – В дверь заглянула копна рыжих волос, иногда среди них можно было разглядеть синие глаза и изящную линию губ. И, наверное, где-то там внутри головы прятался внутренний мир, который меня не интересовал раньше, и теперь интересовал еще меньше. Я красноречиво показала ей на свое мокрое тело и пустую полку для полотенец.

– Ты поможешь как-нибудь этой проблеме?

– С удовольствием! – Она кинула в меня простынь и закрыла дверь.

Я приготовилась откусить кусочек круасана, когда зазвонил мой телефон. Все. Рабочий день начался.

– Алло. Да, привет. Да в курсе. А что я могу сделать? Мммм, а почему это моя проблема? Хорошо. Слушай, давай я приеду, и мы во всем разберемся. Все, увидимся.

Я кинула телефон в сумку.

– Извини, солнышко. Завтрака не получится. – Одной рукой я поймала Алекс, и чмокнула ее в нос. Она нахмурилась:

– К ужину тебя ждать?

– Не знаю, киса. – Я вышла в коридор. – Скорее всего – нет.

Закрывая за собой дверь, я уже знала, что не вернусь сюда никогда.

Противно запищал внутренний телефон.

– Да? – я подняла трубку.

– Мадмуазель Рейли, месье Кенье на проводе. Соединять? Или Вы на совещании?

Я поморщилась. Неужели ей так сильно не нравится мое имя? Или есть какая-то необходимость, постоянно тыкать в меня моей фамилией и незамужним статусом?

– Ты снова забыла мое имя Женевьева? Ладно, Бог с тобой. Да, соедини.

– Извините мадмуазель Рейли. Ой… простите… – голос окончательно смутился. – Соединяю.

Эта секретарша сведет меня с ума. Николь улетела на Канары – медовый месяц у девочки. А мне на замену дали вот это чудовище. Женевьева хороший секретарь, но не более того. И, надо признать я устала от нее, и скучаю по Николь.

– Мадмуазель Рейли?

Черт, я скоро кричать начну. Почему им всем так нравится моя фамилия?

– Доброе утро, Роберт. Чем обрадуете?

– «Крисмо» в ступоре. Мы согласовали концепцию, заказали студию, сегодня должна была начаться съемка черновых материалов, но клиент…

– Хватит, – бесцеремонно перебила я его. – Вы срываете сроки.

– Но…

– Месье Кенье, неужели Вы хотите сказать мне, что убеждать Вашего клиента – моя работа?

– Но мад…

– Месье Кенье! Вы получили клиента, Вы рвались работать самостоятельно. Вам было представлено три концепции дальнейшего развития марки, Вам всего-навсего нужно было исполнить то, что придумали мы. И, сейчас Вы, хотите мне сказать, что не справляетесь и Вам нужна моя помощь? Или Вы сами скажете об этом Дюпону, либо это скажу я, и будьте уверены, что после моего с ним разговора, он будет не самого лучшего мнения о Вас. Что-нибудь еще, Роберт?

– Нет, – на том конце провода тяжело вздохнули, – Я сам поговорю с Дюпоном. Но после моего с ним разговора, Вы уже не сможете отказать мне в помощи…

– Вы не готовы к самостоятельному ведению проектов. И Вы об этом знаете. До свидания Роберт. Всего хорошего.

С каким-то мстительным удовольствием я положила трубку телефона на рычаги, и мысленно пропела: «Прощай птичка». Роберт Кенье неплохой человек. И даже хороший работник, но он просто исполнитель, а организатор из него никакой. А вот исполнитель он превосходный, жаль, что ему в голову ударили амбиции. Действительно жаль.