Селина Кофи: Унесенная 2 драконами

За прошедшие недели они выяснили, что мужчины все еще оставались прокляты, татуировки, появившиеся на их коже, когда они получили проклятье, все еще оставались на месте. Ханна и ее род, как и весь мир вокруг них — изменилось лишь это. Они не могли ничего предпринять еще в течение двенадцати месяцев, потому что Натан и Лютер могли путешествовать во времени лишь один раз в год; по той же причине заклинание тоже не будет работать на протяжении всего этого срока.

Ханна была бы совсем уничтожена, если бы не Натан и Лютер, которые пытались поднять ей настроение и помочь двигаться дальше. Сегодня же она узнала кое-что еще, способное полностью изменить все. До этого они планировали просто вернуться назад, остановить Ханну от похода к Натану и Лютеру из прошлого, что не привело бы к победе немецкой армии во второй мировой войне, как это произошло после их вмешательства в ход истории. Немцы победили и все еще продолжали разрушать мир, по одной стране за раз. А это не было тем, с чем кто-либо из них мог жить дальше, и каждый отчаянно желал вернуться в прошлое, чтобы исправить то, что они разрушили.

А теперь, Натан и Лютер могли не захотеть, чтобы с ней что-то случилось, решив изменить их план, и Ханна не знала, как к этому относиться. Войдя в бар, она привлекла их внимание и мужчины последовали за ней в офис. Сев на диван, Ханна позволила Лютеру притянуть ее к себе, а Натан занял свое обычное место у нее в ногах. Он обожал ее ноги.

— Ты беременна, милая. Теперь ты об этом узнала, да? — спросил ее Натан.

— Да, но вы-то откуда узнали? Я только сегодня окончательно удостоверилась, — воскликнула Ханна.

— Мы драконы, мы знаем подобные вещи, — уверил ее Лютер.

— А вы знаете, когда он был зачат? В прошлом или настоящем? — спросила Ханна.

— Нет, да это и не важно. Это ничего не изменит. Мы должны поменять прошлое. Если отец один из нас — будущих нас, то ребенок будет в любом случае зачат. Если нет, то мы что-нибудь придумаем. Потому что единственное, в чем мы уверены, это то, что любим тебя, но не можем позволить миру скатиться в эту пропасть. Мы оба будем любить этого ребенка, но мы не можем позволить ему жить в подобном мире, это не честно по отношению к бедному малышу. Мы просто не можем сделать этого, — в голосе Лютера прозвучало нечто такое, словно он уже оплакивал их потерю, словно уже знал это дитя.

Ханна хотела закричать, зарыдать, укрыть своего малыша от всего и защитить его, но знала, что не могла сделать этого. Мир должен был вновь стать таким, каким он был до их вмешательства, и ей придется пожертвовать своим ребенком, если это окажется необходимым. Это означало, что она родит малыша и успеет подержать его на руках, узнать его, прежде чем должна будет вернуться в прошлое и стереть его с лица земли. Желание закричать все возрастало, пока не вырвалось из нее удушающими рыданиями, которые разрывали сердца двух мужчин, которые любили ее больше всего на свете.

— Не надо плакать, Ханна. Мы все исправим, я клянусь тебе. Этот кошмарный мир, в котором мы сейчас живем, появился из-за нашего вмешательства. Но мы есть друг у друга, и это никогда не изменится. У нас будет еще один шанс и еще один вариант. Вариант, который мы еще до конца не продумали, но Натан работает над этим. Так что вытри глаза, любимая, это может занять какое-то время, но мы справимся, — Лютер вытер Ханне слезы, и поцеловал ее, несмотря на косметику, размазанную у нее по лицу.

— Единственное, что доставляет мне радость во всей этой сложившейся ситуации, Ханна, — сказал Натан, — это то, что ты стала частью нашей жизни. Чудесные воспоминания, которые ты подарила нам — ты в двух разных жизнях — это просто чудо, от которого я никогда не буду готов отказаться. Любовь к тебе — одна из основ моего теперешнего существования, и я никогда не позволю этому исчезнуть. Но я готов отдать свою жизнь, если это сотрет слезы с твоих глаз. У меня состоится одна встреча через пару недель, и думаю, что мы сможем все решить. Я не хочу давать тебе ложной надежды, но я верю, что с каждым днем узнаю все больше и начинаю понимать, что именно послужило первопричиной всему. Я должен исправить это. Я уеду сегодня, чтобы начать свое путешествие, оно займет какое-то время, но когда я вернусь, многое изменится или даже станет лучше, чем было в самом начале. Нам просто надо подождать и посмотреть.

Ханна протянула к нему руку, любя Натана с той же силой, что и Лютера. Как она могла полюбить их так скоро и так сильно? Ханна знала почему, опыт, который они пережили вместе, стал фундаментом для их чувств, которые строились и становились лишь крепче от доверия, что они разделяли друг с другом. Это были ее мужчины, и ничто на свете не могло изменить этого. Проведя пальцами по татуировке дракона на груди Натана, она потянула за колечко в его соске. У него их не было в шестнадцатом веке, но после возвращения из прошлого Ханна уже успела узнать, насколько сильно он сходил с ума, когда она играла с ними.