Хелена Хайд: Тёмный опекун для попаданки (СИ)

— А во что, скажи на милость, я должен ставить жизни этих отбросов? — пожал плечами он, словно на крючок подцепив мой подбородок указательным пальцем.

— Эти «отбросы» — люди. Живые люди! — выпалила я, не отводя взгляд от властных рубиновых глаз темного мага.

— Люди? — с насмешкой бросил он. — Я бы на твоем месте не стал называть людьми все подряд, что ходит на двух ногах и не покрыто шерстью от пят до макушки.

— То есть если человек не благородного происхождения, то его и за человека можно не считать?

— Происхождение? О чем ты? — расхохотался лорд Фарлер, с издевкой нанизывая меня на копье свое взгляда. — Все те выродки в моем подземелье, все до единого — убийцы, насильники и всякие прочие негодяи. Либо осужденные на смерть, либо заслуживающие смерти, но просто не получившие своего приговора официально в суде. Таких, как они, ждет не дождется топор палача. Я же организовываю все так, что с их смерти по крайней мере есть какая-нибудь польза, кроме зрелища для зевак на храмовой площади. Так что не растрачивай свое милосердие на этих выродков. Уверяю, ты ещё найдешь, на что бы его потратить.

— Но ведь вы все равно делаете это!

— Это? — переспросил мужчина, вздернув бровь.

— Убиваете людей, — прошипела я, вздрогнув когда его руки легли мне на бедра и слегка приподняли их, усаживая меня на стол.

— Ну и что? — хмыкнул Седрик Фарлер. — Многие, очень многие в этом мире убивают людей на постоянной основе, Этель. И я говорю не только о разбойниках, психопатах и дворцовых интриганах, поджидающих своих оппонентов в темных углах с отравленными кинжалами. Палачи, военные, городская стража… в любом королевстве очень много официальных убийц, для которых лишать людей жизни — профессия. Причем многие из этих профессий очень уважаемы и даже соотносимы с героизмом, потому что приносят пользу обществу, защищая королевство от вторженцев, а мирных жителей от головорезов. И я тоже убиваю ради блага королевства… ну, или еще какого-нибудь блага. Так чем моя профессия хуже того же солдата или стражника?

Не зная что ответить, я лишь дрожала, ощущая близость тела мужчины, который развел мои колени и прижался ко мне.

— А теперь, раз мы разобрались с этим маленьким лирическим отступлением, вернемся непосредственно к факту того, что ты пробралась в мой кабинет и рылась здесь в бумагах, — прошептал он мне на ухо, обдавая мою шею пугающим жаром из своих губ. — Я, знаешь ли, очень недоволен, — добавил темный маг, запуская руки под мою юбку.

Теряя контроль от его прикосновений, я смогла лишь томно застонать, когда ощутила губы опекуна в миллиметре от своих. И совсем инстинктивно, не думая, приоткрыла их, позволяя горячему языку лорда Фарлера проскользнуть в мой ротик. А уже в следующий миг, обомлев, ухватилась пальцами за ткань его жилета, теряя голову от настойчивых движений слегка шероховатых губ, которые поглощали меня без остатка. Выудив мой язычок, Седрик игриво захватил его кольцом своих губ и принялся посасывать, срывая в моем сознании последние предохранители!

Это было дико, словно жесткий ураган, гремевший оглушительными раскатами грома со свистом ветра, разбивавшего стены дождя о морские скалы. Не думая о том, что Этель ранее никогда не целовалась, и просто не умела этого, я жадно, остервенело отвечала на поцелуй, подыгрывая настойчивому языку опекуна.

Увлекшись поцелуем, я даже не заметила того, как лорд Фарлер просунул руку в карман своего камзола и извлек из него какой — то плоский изогнутый предмет. Который тут же засунул под мою юбку и, отодвинув белье, приложил к моей увлажнившейся плоти. Странная прохладная пластина идеально прилегла к телу… а в следующий миг, после мимолетного прикосновения к ее поверхности пальцев темного мага, начала часто вибрировать, слегка нагреваясь.

Голова в тот же миг закружилась от нарастающего сладкого возбуждения, которое сводило с ума, заставляя желать еще. А мужчина, довольно ухмыляясь от эффекта, произведенного своей игрушкой, снова прижался к моим губам, продолжая мастерски играть с ними… До того самого момента, как из моей глотки вырвался крик оргазма, с которым я задрожала, выгибаясь дугой и прижимаясь к своему опекуну.

— Возвращайся в свои покои, Этель, — хитро прошептал мужчина, забирая обратно свою пластину. — До завтра тебе запрещено покидать их. Надеюсь после этого ты будешь поосмотрительнее, — добавил он. И едва я, шатаясь, соскочила со стола на пол — шлепнул меня ладонью по ягодицам.