Донасьен Альфонс Франсуа де Сад: Маркиза де Ганж, или Несчастная судьба добродетели

Как это свойственно всем добродетельным женщинам, г-жа де Кастеллан была в полной мере наделена чувством долга, а потому не обращала внимания на расточаемые ей со всех сторон комплименты; напротив, похвалы побуждали ее вести себя еще более сдержанно, что, в свою очередь, вызывало очередной поток одобрений и восхищений. Но чем больше природа и фортуна осыпают человека своими милостями, тем больше препятствий расставляет на его пути судьба, берущая на себя роль небесного правосудия, кое, как известно, служит людям и примером, и уроком. Мадемуазель Эфразия де Шатоблан была рождена не для счастья; с самого раннего возраста над ней висело заклятье рока, и в урочный час оно обрушилось на нее, дав ей понять, что блага земные имеют значение единственно для подтверждения существования блаженства вечного, коего Господь удостаивает лишь людей добродетельных.

Граф де Кастеллан погиб при кораблекрушении; юная супруга его узнала об этом, находясь

при дворе, и придворные, бывшие свидетелями ее успехов, теперь стали свидетелями ее слез. Исполненная почтения к памяти графа, г-жа де Кастеллан удалилась в монастырь, дабы избежать подводных рифов, о которые мог разбиться челн ее юности, лишенный мудрого руководства супруга. Останься она в монастыре, она наверняка не совершила бы тех ошибок, которые довелось ей совершить. Но в двадцать два года человек еще не способен прислушиваться к голосу мудрости. Ах, скольких несчастий сумела бы избежать сия прелестная женщина, если бы она, постоянно питая в душе своей любовь к Господу, решила бы навсегда остаться в обители Его! Увы, в те дни сердце ее было преисполнено мирских забот. О, как можно любить творения, не воспылав еще большей любовью к их Творцу! И сколь пустой покажется нам любовь к созданиям земным, когда душа наша наполнится любовью к Господу!

Эфразия тосковала в монастыре; сознавая, что она является подлинным украшением общества, она жаждала вернуться в свет, и вскоре, внимая коварным нашептываниям тщеславия, она помчалась навстречу своей гибели, уверенная, однако, что мчится навстречу своему счастью.

Едва стало известно, что Эфразия хочет сменить черный вдовий креп на розы Гименея, как к ней со всех сторон стали слетаться поклонники.

И хотя многие по-прежнему считали г-жу де Кастеллан очаровательным ребенком, свет по праву присудил ей звание первой красавицы. Она была высокого роста, фигура ее была достойна кисти самого выдающегося живописца, во взоре ее царил сам Амур, голос звучал пленительно, любое движение было исполнено неизъяснимой

грации, а каждый поступок говорил о естественности и чистоте ее натуры. А сколь справедливы и одновременно глубоки были ее суждения! Никто не смог бы оспорить ни одного из названных нами достоинств... И все же облик ее был словно окутан некой романтической дымкой, казалось предупреждавшей, что природа, щедро наделившая ее всем, что побуждало обожать ее, приправила дары свои едва заметным привкусом, сулящим грядущие несчастья, коими, повинуясь причудливому своему характеру, высшая сила любит испытывать нас, желая убедить в том, что счастье даруется единственно для того, чтобы раскаяние, коему мы предаемся после свершенных нами проступков, было еще глубже.

Из претендентов, предложивших руку прекрасной Эфра^ии, ее избранником стал двадцатичетырехлетний маркиз де Ганж, владелец обширных поместий в Лангедоке: он сумел вытеснить из сердца г-жи де Кастеллан воспоминания о первом супруге, коего она в глубине души своей почитала не столько супругом, сколько ментором.

Если г-жа де Кастеллан по справедливости слыла первой красавицей Франции, то среди придворных г-н де Ганж по праву заслужил звание самого очаровательного мужчины. Уроженец Авиньона, он с юных лет находился при дворе, где и познакомился с г-жой де Кастеллан. Равенство состояний и соседство поместий дополнили пылкие чувства соображениями практического характера, и Альфонс де Ганж преисполнился решимости убедить Эфразию сделать выбор в его пользу. Альфонс признается красавице в своих чувствах, и та благосклонно ему внимает. Ведь предложение маркиза не только позволяет ей со-

блюсти приличия, но и сулит счастье любви! Эф-разия с радостью отдает руку маркизу, и влюбленные решают не затягивать со свадьбой.

О праведное небо! Отчего допустило ты, чтобы фурии зажгли свой факел вместе с факелом нежного Гименея, а злобные змеи запятнали ядом ветви мирта, венок из которых горлицы возложили на головы злосчастной пары?