Кира Стрельникова - Искры моей души

В Пулково пришлось срочно делать вид, что я в порядке и ничуть не волнуюсь, но почему-то показалось, что Эмили не поверила, хотя и не расспрашивала, и не пыталась залезть в душу. И вот, наконец, в семь утра я вылетела в Дублин, совершенно измотанная и сумасшедшей неделей, и волнением, и неуверенностью, и бессонной ночью на закуску. Поэтому, вырубилась, когда мы еще только брали разбег по взлетной полосе, и благополучно продрыхла до самой посадки. Кажется, даже завтрак ела на автопилоте, совершенно не ощущая вкуса. Границу прошла на удивление быстро, такого допроса, как в прошлый раз, слава богу, не было. Эмили и Патрик ждали на выходе, и едва я подошла, миссис Рейли широко улыбнулась, одарив довольным взглядом.

— Они дома, я только что звонила.

— А… — у меня сердце ухнуло в желудок, смесь страха и предвкушения заставила кожу покрыться мурашками.

— Я не сказала, что ты приехала, — поняла она невысказанный вопрос, и Патрик понимающе усмехнулся. — Ну все, пойдем, такси тебе возьмем, — Эмили решительно ухватила за руку и потянула к выходу.

И вот, за окном снова знакомые пейзажи, Ирландия встречала отличной погодой и ярким солнцем, но мне было не до красот природы сейчас. Я смотрела в одну точку перед собой и судорожно сжимала пальцы, сердце металось в груди, сбивая дыхание и мешая связно мыслить. В голове воцарился полный хаос, вернулись неуверенность и опасения, что зря я все это затеяла… Дороги не запомнила вообще, очнулась только, когда машина затормозила у знакомого дома.

— Приехали, мадам, — повернулся ко мне таксист.

Расплачивалась я трясущимися пальцами, стараясь не смотреть на вход — ну ведь наверняка слышали, что кто-то приехал, и должны проверить, кого принесло. Краем глаза заметила во дворе еще одну машину, незнакомую. У них гости, что ли? А вдруг я не вовремя? Ох, все, надо просто зайти и уже решить все вопросы. Ключи мне Эмили дала еще в аэропорту, так что, оставив чемодан у крыльца, я, прикусив губу, осторожно вставила ключ в замок и повернула. Сердце на мгновение замерло, грудь сдавило, и, не дав себе времени испугаться и занервничать еще больше, я толкнула дверь и шагнула через порог. Ну, сейчас все и решится… Однако подать голос не успела: со стороны кухни-столовой раздался другой, отлично мне знакомый.

— Ну Шон, может, все-таки сходим сегодня вечером в паб? — веселый, с легкими нотками раздражения, тон той блондинки из паба, Эйлин, кажется. — Хватит уже грусть изображать, сколько времени прошло с ее отъезда.

На деревянных ногах я зачем-то сделала шаг вперед, внутри все заледенело так, что дышать было больно, воздух царапал легкие. Господи, ну почему я послушалась? Родители всегда хотят, как лучше, но при этом забывают спросить мнение детей, почему-то… Зачем братьям какая-то непонятная девица из другой страны, когда рядом полно доступных и покладистых, с которыми жизнь будет гораздо проще? Моим глазам открылось потрясающее зрелище блондинистой Эйлин, висящей на плече Шона — он стоял спиной у плиты и что-то готовил, вкусный аромат расплывался в воздухе, щекоча ноздри. А я, считай, с ночи не ела, как следует, в самолете не считается… Но меня тут особенно не ждут, Эмили ошибалась. Так что, зря приехала, надо возвращаться в Дублин.

Так и не обозначив свое присутствие, я резко развернулась и стремительно покинула холл, часто моргая и сердито ругаясь на себя — еще не хватало плакать. Нет уж, раз приехала, останусь в Дублине, развлекусь, как следует, назло всем. Выдохнув, я вылетела во двор, ничего не видя перед собой, реальность расплывалась, и, похоже, удержать слезы не выйдет… Только схватить чемодан не успела, почти сразу оказавшись в крепких объятиях.

— Кира? — изумленно выдохнули мне на ухо — я узнала голос Росса.

Однако не растеклась лужицей, молча стала отбиваться, стараясь не дать воли эмоциям, распиравшим изнутри. Очень просто до спазма в горле, хотелось разреветься, но я не позволяла себе расклеиться окончательно. А меня просто аккуратно сжали в охапке, прижав к телу и лишая возможности вырваться, да еще и тихонько приговаривая:

— Тише, ну тише же, родная, успокойся. Что ты?

Наконец я затихла, тяжело дыша и радуясь, что обнимают со спины, и я не вижу лица Росса. Стиснув зубы, глухо процедила:

— Пусти, пожалуйста.

Раздалось хмыканье, и мне сообщили проникновенным голосом:

— Ну уж нет, и не собираюсь. Пойдем-ка, поговорим, — меня легко приподняли и развернули к дому.

Я опять напряглась, вцепившись в предплечья Росса и огрызнулась: