Дж. Уорд - Отомщенный любовник

– О, давай же, шевели задницей. Это всего лишь проклятый съезд с магистрали. Ты же не в первый раз с ним сталкиваешься.

Он успешно проехал по шоссе, но теперь, после въезда в город, дорожное движение сводило прогресс на «нет». С нехваткой глубины восприятия было сложно рассчитать расстояние между машинами, поэтому ехать приходилось аккуратней, чем он предпочитал.

А тут еще этот гребаный чайник на тысячелетней развалюхе и с постоянной привычкой жать на тормоза.

– Нет… нет… ради всего святого, не перестраивайся. Ты ничего не видишь в зеркало заднего вида, не говоря уже о…

Рив ударил по тормозам, потому что Мистер Робкий действительно решил, что ему самое место на скоростной полосе, и единственный выход перестроиться – сначала полностью остановиться.

Как правило, Рив любил ездить. Он даже предпочитал машины дематериализации, потому что лишь в таком случае, под действием лекарств, он чувствовал себя в своей стихии: быстрым, ловким, сильным. Он ездил на Бентли не только потому, что машина была шикарна, и он мог ее позволить, но еще и потому, что под капотом скрывалось шестьсот лошадиных сил. Ничего не ощущая и опираясь на трость для равновесия, большую часть времени он чувствовал себя ущербным стариком, и так хорошо… быть нормальным.

Конечно, в отсутствии чувств были свои преимущества. Например, если он пару раз долбанется головой о руль, то просто увидит звезды. Головная боль? Не проблема.

Временная клиника расы вампиров находилась приблизительно в пятнадцати минутах езды от моста, по которому он сейчас ехал. Учреждение было немногим больше Безопасного места, которое сейчас превратилось в полевой госпиталь и недостаточно хорошо оборудовано для нужд пациентов. Тем не менее, эта бросок через поле на последней минуте – в настоящее время единственный выход расы, куотербек сломал ногу, и пришлось вызвать игрока со скамейки запасных.

После нападений этим летом, Роф работал с врачом расы над созданием новой постоянной больницы, но, как и все остальное, это требовало времени. Столько домов было разграблено Обществом Лессенинг, и все сходились во мнении, что использовать недвижимость, принадлежащую расе, идея не очень хорошая – одному Богу известно, сколько еще мест было известно лессерам. Король искал другое здание, но оно должно быть изолированным и…

Рив подумал о Монтреге.

Война действительно докатилась до убийства Рофа?

Риторика, подстегиваемая вампирской стороной, унаследованной от матери, струилась в его мыслях, но не вызывала никаких эмоций. Расчет осуществлял только его разум. Расчет, не обремененный моралью. Решение, которое он принял, уезжая от Монтрега, не дрогнуло, а становилось все тверже.

– Спасибо тебе, милостивая Дева-Летописеца, – пробормотал он, когда развалюха убралась с дороги, и выход предстал перед ним, как подарок, зеленый сигнал стал открыткой с его именем.

Зеленый…?

Рив огляделся. Красное марево начало покидать поле его зрения, другие краски мира вновь прорывались сквозь двухмерную дымку, и он облегченно вздохнул. Ему не хотелось бы ехать в клинику в таком состоянии.

Будто по расписанию, он начал замерзать, хотя в Бентли было градусов семьдесят [28] , он протянул руку и увеличил температуру. Озноб был еще одним хорошим, пусть и неприятным признаком того, что лекарства начали действовать.

До самой смерти он должен держать свою сущность в тайне. У пожирателей грехов, вроде него, было два варианта: либо притворяешься нормальным, либо ссылка в колонию на севере штата, депортация из общества, словно токсичных отходов, которыми они и являлись. Тот факт, что он был полукровкой, не имел значения. Если в жилах текло хоть немного симпатской крови, то тебя приравнивали к одному из них, и не без основания. Дело в том, что симпаты любили зло внутри себя слишком сильно, чтобы им можно было доверять.

Ради бога, взгляните хотя бы на сегодняшний вечер. На то, что он был готов сделать. Один разговор, и он собирался нажать на курок – и даже не потому, что должен был, а потому, что просто хотел. Скорее даже нуждался в этом. Политические игры – кислород для его злой стороны, неотвратимый и питавший его. И причины его решения были свойственны симпату: они шли на пользу только ему и никому больше, даже не Королю, который был своего рода другом.

Именно по этой причине, если нормальный, среднестатистический вампир узнает о пожирателе грехов, разгуливавшим среди честного народа, по закону он обязан сообщить о симпате, чтобы того депортировали или наказали за преступное деяние. Контроль над местонахождением социопатов и ограждение их от нравственных и законопослушных граждан – здравый инстинкт самосохранения любого общества.