Сильвия Дэй: Обнаженная для тебя

— Кэри, ты не въезжаешь. Он не из тех парней, с которыми можно заигрывать.

— Да нет в природе такого парня, с которым нельзя заигрывать. Даже женатые и вполне счастливые в браке ребята вовсе не против безобидного флирта.

— То-то и оно, что ничего «безобидного» с этим парнем и рядом не стояло, — буркнула я.

— Ага, стало быть, он из таких, — глубокомысленно кивнул Кэри. — Да, скверные парни бывают чертовски привлекательны, хотя лучше не сходиться с ними слишком близко.

Уж кому, как не ему, этого было не знать, поскольку и мужчины, и женщины всех возрастов штабелями валялись у его ног. Но при всем богатстве выбора он — непонятно почему — постоянно попадал впросак и в качестве партнеров выбирал себе то психопатов, то мошенников, то типов с суицидальными наклонностями, то особ, не отличающихся постоянством… Короче, уж он-то всякого навидался.

— Это не тот парень, о котором можно думать просто как о забаве, — призналась я. — В нем такая мощь. И, спорю на что угодно, в постели он — нечто фантастическое.

— Ладно, я все понял. Знаешь, лучше забудь своего крутого парня, но оставь в памяти его образ, чтобы он ублажал тебя в твоих фантазиях.

Поскольку мне и самой хотелось отделаться от мыслей о незнакомце, я сменила тему:

— Что планируешь на завтра?

Кэри принялся расписывать свою повестку дня, упомянув рекламу джинсов, средства для загара, нижнего белья и одеколона.

Я постаралась выбросить из головы все постороннее и полностью сосредоточиться на том, что говорил Кэри. Спрос на Кэри Тейлора увеличивался день ото дня. Его профессиональная репутация и способности получали все большее признание у рекламных фотографов, а вместе с репутацией росли и его гонорары. Я радовалась за него и гордилась им. Он прошел долгий, нелегкий путь и заслужил успех.

Только после обеда я обратила внимание на две большие подарочные коробки, стоявшие возле дивана.

— А это что такое?

— Последние поступления, — ответил Кэри, пройдя следом за мной в гостиную.

Я уже и сама догадалась, что это посылки от Стэнтона и мамули. Деньги были просто необходимы моей матери для счастья, и меня радовало, что Стэнтон, ее муж № 3, оказался способен удовлетворить все ее многочисленные потребности и прихоти. Порой мне искренне хотелось положить этому конец, но маме трудно было понять, что я смотрю на деньги несколько иначе, чем она.

— И что теперь?

Кэри положил руку мне на плечо, что для него не представляло особого труда, так как он был на целых пять дюймов выше меня.

— Не будь неблагодарной. Он любит твою маму. Любит задаривать ее. А она любит задаривать тебя. Но он прекрасно знает, что ты таких вещей на дух не переносишь, а потому делает это не для тебя, а для нее.

Я вздохнула, признав его правоту.

— Ну и что там?

— Гламурные шмотки для участия в субботнем благотворительном обеде. Сногсшибательное платье для тебя и смокинг от Бриони для меня, поскольку, покупая подарки для меня, он старается для тебя. Ты становишься гораздо терпимее, когда я нахожусь рядом и слушаю твое брюзжание.

— Чертовски верно. Слава богу, что он это понимает.

— Да уж конечно понимает. Он все знает, иначе не был бы так несметно богат.

Кэри взял меня за руку и потянул в комнату.

— Пошли. Сама увидишь.

На следующее утро, без десяти девять, я прошла сквозь вращающуюся дверь в вестибюль Кроссфайр-билдинг. На мне было простое облегающее платье, а уличные туфли я уже в лифте сменила на подходящие к платью черные лодочки. Мои волосы были уложены в замысловатую прическу, напоминавшую, по словам Кэри, цифру восемь. Сама я толком укладывать волосы не умела, но вот он обладал способностью создавать не просто прически, а гламурные шедевры. Мой облик дополняли маленькие жемчужные серьги-гвоздики, подаренные отцом, и часы «Ролекс», полученные от Стэнтона и матери.

Поначалу меня одолевали сомнения, не слишком ли я выпендрилась, но, войдя в вестибюль, вспомнила, как вчера растянулась на полу в спортивном прикиде, и порадовалась, что с виду ничем не напоминаю ту неуклюжую девицу. Во всяком случае, на физиономиях охранников, которым я показала свой пропуск, никакого узнавания не отразилось. Поднявшись на двадцать этажей, я вышла в холл офиса «Уотерс, Филд и Лимэн». Двойные двери в стене из пуленепробиваемого стекла вели в приемную. Когда я поднесла пропуск к стеклу, сидевшая в приемной за столом в форме полумесяца секретарша нажала на кнопку, и двери отворились.