М.С. Валентайн: Страсть Селии

Ревность давно превратилась в чувство, которое Колину не дозволялось выказывать. Все же он иногда вводил себя в заблуждение, думая, что сэр Джейсон взял Селию силой, и такое гнусное действо, какое сейчас разворачивалось перед его взором, было встречено с отвращением. Только сложившиеся обстоятельства и возможный арест позволили бессовестному родственнику захватить и осквернять тело Селии. По крайней мере, Колину очень хотелось верить в это, пока он смотрел на сцепившиеся тела и слышал собственными горевшими ушами звуки, порождаемые этим неестественным слиянием. Унижаясь таким образом, дорогая возлюбленная оберегала его, используя заднее отверстие в качестве средства для утоления извращенной страсти мужчины, готового предать своего родственника виселице за убийство, которого тот не совершал. Конечно же Селии не доставляет удовольствия это порочное действо, которое, впрочем, сам Колин не так уж и редко совершал с ней. Но это, разумеется, было совсем другое дело, они были обручены и, несмотря ни на что, собирались пожениться. Подобное действо с сэром Джейсоном стало актом насилия и унижения; его благодетельница отказалась бы от него, если бы ей представилась такая возможность.

Как бы Колин ни раздумывал, он не мог не заметить раздувшийся язычок клитора Селии, который при каждом отвратительном погружении пениса кузена все больше и больше высовывался из сверкавших губ, окружавших его. Он также не мог не заметить, с каким отчаянием пальцы Селии начали его массировать. Девушка закрыла глаза в полном восторге, нежное лицо сосредоточенно напряглось, когда из уст вырвалась череда стонов.

Без ведома Хардвиков Селия полюбила этот способ погружения и к тому же отдавала ему предпочтение перед всеми другими. В бесстыдном забытьи она вильнула ягодицами навстречу чрезмерно большому непрошеному гостю, ее пальцы быстрее задвигались по скользкому язычку между бедер. Сэр Джейсон в долгу не остался, тараня ее с такой силой, какую до сего момента сдерживал. Если склонность молодой женщины к этому способу вторжения оставалась хорошо замаскированной, то сейчас все раскрылось. Вдруг Селия начала умолять своего любовника не щадить ее, а с ее губ срывались столь же неприличные слова, какие знакомы самому грубому портовому грузчику Уоппиша.

«Повтори это еще раз!» — крикнул сэр Джейсон сдавленным от возбуждения голосом.

Так позорная тайна Селии стала явью.

Оба путешественника, никак не ожидали, что в конце пути их ждет такой очаровательный дом. Ни голубые ставни, ни старинная плита, которую надо было топить дровами, ни даже чудаковатая уборная не омрачили их радость. Селия и Колин не могли бы придумать для себя более удачного пристанища. Уютно устроившись в плодородной местности между Авиньоном и Шаторенаром, где рос виноград, это прованское жилище оказалось столь же теплым и романтичным, сколь Дом на Пустоши был холодным и безликим. Селия не верила, что всего несколько дней назад она умоляла сэра Джейсона опорожнить в ее ненасытную задницу все до последней горячей капли своего семени. О ужас, какие слова она произносила! Сейчас, в этом непорочном месте, где не витали зловещие тени и не слышался развратный шепот, она поежилась от стыда.

Однако по мере того, как шли дни, пятно позора в ее сознании и на теле начало стираться, его стирало безоблачное сладострастие. Наконец-то Селия и Колин смогут делить наслаждения только друг другом. Не придется удовлетворять глупые прихоти и совершать невозможное. Здесь, в Провансе, когда оранжево-кровавое полуденное солнце приближалось к лазурному горизонту, оба лежали на кровати, а их тела были горячими и влажными от любви. Ставни на окнах можно будет открыть, дабы слышать пение цикад и источаемый соседними полями запах лаванды, который сольется с окутавшим их тела ароматом оргазма. В подобные моменты Селии казалось, что так будет продолжаться вечно.

Они вдруг стали похожи на любую другую влюбленную пару: рука об руку пешком шли по дороге несколько километров к крохотной деревушке, занимались обычными домашними делами, резвились в саду под теплым прованским солнцем… Казалось, что сэр Джейсон со своими порочными аппетитами находится не за Дуврским проливом, а за тридевять земель. Селия начала думать, что Колин в конце концов может оказаться прав — его кузен не заявится сюда, и это идиллическое место будет целиком принадлежать только им одним.