Виктория Янссен - Любовники Камиллы

Впрочем, когда-то Анри довелось общаться с герцогиней. Тогда он был совсем еще мальчишкой, и она приставила к нему своего личного тренера по верховой езде, чтобы тот научил его правильно сидеть в седле. Иногда она и сама приходила на конюшню, чтобы посмотреть на лошадей, а однажды Анри даже посчастливилось подставить сложенные ковшиком ладони, чтобы помочь ей скользнуть маленькой ножкой в стремя. Тогда ему было около пятнадцати лет, но он до сих пор помнил сапожок из тончайшей кожи, мелькнувший из-под подола богато расшитой юбки. Поднять глаза выше он не посмел. Герцогиня бросила ему тогда медную монетку. А спустя несколько недель герцог запретил ей скакать верхом. Поговаривали, что из-за верховых прогулок она не могла забеременеть и выносить супругу наследника — даже девочку и ту не сумела родить.

Сейчас ей стукнуло сорок, рожать, видимо, уже поздно, так почему же снова не начать кататься верхом, раз это не сможет нанести вред женщине в солидном возрасте для вынашивания дитя? Она не должна столь слепо повиноваться приказаниям сурового супруга, который ограничивает ее свободу. Анри много раз видел, с какой нежностью герцогиня гладила лошадок, как прижималась лбом к их холеным мордам, едва не целуя своих любимиц. Герцогиня любила лошадей, и поэтому она нравилась Анри. Лошади хорошо разбираются в людях; одна из них вполне может привязаться к жестокому человеку только за то, что он дает ей морковку, но все лошади в конюшне не способны так ошибаться. Анри ездил на всех ее лошадях, и каждая из них относилась к нему доверчиво. Зато после общения с охотничьими жеребцами герцога он убедился, что их хозяин отличался неуклюжестью, не понимал язык тела животных и был абсолютно равнодушен к ним, поэтому они все как на подбор были скованны и пугливы.

Тишина в комнате становилась гнетущей. Наконец герцогиня медленно произнесла:

— Ты похож на моего мужа, — и после паузы задумчиво добавила: — Значит, все может получиться.

Анри прекрасно понял смысл ее высказывания. Он не мог ошибиться. Выходит, то, о чем шепталась по углам дворцовая челядь, вовсе не пустые слухи. Язык Анри прилип к небу. Скажи он хоть одно лишнее слово — и герцогиня велит запереть его в клетку и выставить на городскую площадь на всеобщий позор и закидывание камнями и тухлыми овощами и фруктами. Однако и убежать Анри не мог, поскольку герцогиня призвала его пред свои очи, а он повиновался, вместо того чтобы спрятаться в укромном местечке, как сделал бы любой здравомыслящий человек, если бы стал объектом внимания влиятельного дворянина. Значит, ему небезразлично, забеременеет его госпожа или же ее казнят? — сам себе удивился Анри.

Они находились здесь одни, в этой роскошно обставленной комнате для приемов. Если кто-нибудь застанет Анри тут наедине с герцогиней (кроме служанки, которая сама привела его сюда), не миновать ему самых страшных пыток, а затем и казни. Насколько Анри было известно: герцогине строго-настрого запрещено контактировать с мужчинами — только в присутствии евнухов-охранников. Сам герцог, естественно, в расчет не шел.

Дабы не озираться по сторонам и не встречаться взглядом с величественной герцогиней, Анри уставился на порфировый медальон, вмонтированный в белый мраморный пол. Сверкающая чистота и великолепие убранства комнаты подавляли несчастного грума, у него вполне ощутимо дрожали колени, а внутри живота все сжималось. Он уже чувствовал себя обреченным на верную смерть, хотя никому в жизни не причинил вреда. И сейчас он всего лишь подчинился приказу, переданному герцогиней через горничную, и пришел сюда, словно его, как послушную лошадь, вели в поводу.

— Слушай меня, мальчик, — проговорила герцогиня. — Понимаешь ли ты, зачем призвала тебя твоя госпожа? Я знаю, как хорошо ты обходишься с лошадьми, и рассчитываю, что ты способен выполнить эту задачу. — Голос ее был тихим, но властным.

Она направилась к Анри, и он, по-прежнему глядя в пол, невольно подался назад. В горле у него мгновенно пересохло. А затем случилось невозможное — он ощутил легкое прикосновение к своим волосам.

— Подними голову, мальчик.

Он подчинился, дрожа с ног до головы.

— Я прошу тебя, — сказала она буднично, словно просила подать ей чашу утреннего эля. — Ты сделаешь это?

Анри все же осмелился посмотреть на герцогиню, чье лицо было очень похоже на изображение, которое он однажды видел на серебряной монете, — четкие очертания губ, чуть длинноватый прямой нос. Сейчас, когда она стояла так близко, Анри мог рассмотреть тщательно запудренные царапины на ее скуле и мелкие морщинки в уголках глаз. Густые седые пряди серебрились в черных как смоль волосах, струящихся по плечам до самой талии. Холодные серые глаза цвета зимнего неба наполнились слезами, но она быстро справилась с собой, и они снова превратились в морозный металл.