Энн Райс - Право на Спящую Красавицу

— Уже поздно, — заметил ее господин. — А ты, смотрю, неплохо отдохнула.

Красавица ждала, что будет дальше.

— Взгляни на меня, — потребовал Принц.

В его прекрасных глазах горел яростный огонь, и от восхищения у Красавицы перехватило дыхание.

— Иди за мной, — сказал Принц, поднявшись и отослав последнего министра. — Время преподать тебе урок.

Красавица на четвереньках последовала за ним к дверям спальни. Открыла двери и пропустила вперед господина.

«Ах, если бы мне позволили тут жить и спать», — подумала она.

Принц обернулся к ней и упер руки в бока. Вспомнив вчерашнюю порку, Красавица вздрогнула.

Из обшитой тканью шкатулки, что стояла на столе с единственной ножкой, Принц достал пригоршню маленьких колокольчиков.

— Подойди, избалованная ты моя, — мягко подозвал он. — Скажи, ты хоть раз ухаживала за принцем в его покоях? Одевала его, помогала умыться?

— Нет, мой Принц, — ответила Красавица и поспешила к его ногам.

— Приподнимись, — сказал он.

Красавица послушно села на пяточки и убрала руки за голову. Оказалось, что колокольчики в руках у Принца имеют пружинные зажимы.

Не успела она даже дернуться, как Принц повесил один колокольчик ей на правый сосок. Было не столько больно, сколько неприятно; сосок тут же затвердел. Затем Принц приспособил колокольчик и на левый сосок. Красавица невольно сделала судорожный вдох, и колокольчики слабо звякнули. Тяжелые, они отягощали грудь. Красавица краснела, отчаянно желая стряхнуть эту ношу, которая лишний раз напоминала о наготе.

Принц велел ей встать и расставить ноги. Достал из шкатулки еще два колокольчика размером с фундук каждый. Красавица тихонько захныкала, а он ловко прицепил колокольчики к лонным губам, по одному на каждую.

Казалось, у Красавицы открылись части тела, о которых она раньше и не подозревала. Колокольчики терлись о бедра, они тяготили плоть, впиваясь в нее зажимами.

— Ну, дитя, ведь не страшно, — прошептал Принц и одарил ее поцелуем.

— Как угодно, мой Принц… — запинаясь, ответила Красавица.

— Какая прелесть, — сказал он. — Перейдем к делу, чудесная моя. Свои обязанности ты должна исполнять быстро и изящно, с точностью до последней мелочи и в то же время творчески. В шкафу на крючке висят красная накидка и позолоченная портупея. Принеси их и разложи на кровати. Тебе предстоит одеть меня.

Красавица бросилась исполнять распоряжение.

Сняв одежду с крючка, она упала на колени и отнесла все к кровати, положила на изножье и обернулась к Принцу в ожидании дальнейших приказов.

— Раздень меня, — велел Принц. — Старайся использовать руки, только когда без них совсем не обойтись.

Красавица зубами распустила узелок на шнуровке сюрко, распутала ее. Принц стянул верхнюю одежду через голову и отдал ее пленнице. Красавица, стоило ему присесть на стул у очага, взялась за многочисленные пуговицы сорочки. Ни одна не далась так просто. Красавица вдыхала аромат тела Принца, чувствовала исходящее от него тепло. Казалось, Принца что-то тревожит, и тем не менее, когда Красавица разобралась с пуговицами, он сам снял сорочку.

Настала очередь бриджей.

Предоставив Красавице выполнять большую часть работы самостоятельно, Принц время от времени помогал ей. Ухватившись зубами за раструб сапога с бархатной изнанкой, девушка легко стянула обувку за пятку.

Времени, пока она совладала с каждой деталью одежды, прошло немало, и вот теперь ей предстояло заново одеть Принца.

В руках она поднесла ему нижнюю рубашку, и Принц влез в нее. Потом, немного помогая себе пальцами, Красавица застегнула каждую пуговку. Принц остался доволен и даже похвалил ее.

Красавица жутко утомилась. Соски и груди ныли под тяжестью неумолкающих колокольчиков. Те, что висели между ног и терлись о бедра, просто сводили с ума. Но когда Красавица закончила, и Принц сам натянул новые сапоги, он сгреб ее в объятия и поцеловал.

— Со временем ты научишься работать быстрее. Тебе ничего не будет стоить одеть или раздеть меня, любое мое поручение станет для тебя сущим пустяком. Спать ты будешь в моих покоях, потому как здесь у тебя много обязанностей.

— Мой Принц, — прошептала Красавица, страстно прижавшись к нему грудью. Она поцеловала Принцу сапоги, и тут же вернулись навязчивые образы увиденного в Пыточной: подвешенная Лизетта, принцы в обучении и тот, кого она не видела, но о котором не забывала, принц Алекси. Все это ворвалось в ее разум, еще больше распалив огонь страсти и в то же время напугав. О, если б ее только оставили при покоях Принца! Стоило лишь подумать о пленниках-юношах…