Соммер Марсден: Любовь на десерт (сборник)

Она рассеянно покусывала кляп. У нее не было возможности высвободиться из своих пут. Муж ходил внизу — вероятно, собирался перекусить. Потом, возможно, он примет душ и переоденется.

Наверное, это часть «наказания», ведь Элли не смогла себя правильно связать. Он же принес вино, значит, должен отпустить ее или хотя бы вытащить кляп.

Больше всего Элли беспокоило другое — ей мало что поможет выиграть ведущую роль в следующей Игре. Но она должна победить: настрой был решительнее прежнего. Пусть шлепает ее сколько угодно — она придумает, как обернуть ситуацию в свою пользу. Мысли замедлились, и опустошающий эффект от действий его пальца наконец-то начал проявляться, баюкая и успокаивая девушку.

Элли встрепенулась, когда Джейк вошел в комнату.

С завязанными глазами девушка по звуку определила, как он поставил что-то на пол и открыл дверцу шкафа. Послышался скрип сдвигаемых вешалок. Он выбрал нечто из ее вещей и положил это на кровать. Потом скрипнул выдвинутый ящик — она могла бы поспорить, что он сейчас держит в руках ее трусики или какой-то бюстгальтер.

Вдруг Джейк развязал ее ноги, потом снял ремни с рук, стянул повязку с глаз, но кляп оставил на прежнем месте. Элли увидела кухонный табурет. Мужчина перехватил ее взгляд и с улыбкой заметил:

— Всегда знал, что он когда-нибудь пригодится.

Последний раз на этом табурете ее порола женщина, лучшая подруга, но это другая история.

Табурет был частью ее жизни. Он никогда не казался уместным в их кухне — выглядел потертым и несовременным, однако Элли настояла, что это ее наследство и оно должно оставаться с ними.

Она потерла затекшие запястья. Для экзекуции Джейк выбрал ей обтягивающие джинсы, рядом с которыми лежал кожаный ремень. Элли гадала, нужно ли остановить Игру; у них на такой случай существовало правило: если во рту кляп, достаточно три раза простонать, если рот свободен — произнести слово «голубой». Но это означало бы лишиться шанса на реванш, а после, если он вновь будет доминировать, то вряд ли она сможет следовать установленным правилам. Джейк поднялся, чтобы снова наполнить бокал вином.

И тут ей в голову пришла блестящая мысль. Без его позволения Элли вытащила кляп изо рта и бросила его на постель.

— Мне нужно в туалет, — сказала она и, словно защищаясь, натянула бюстгальтер на грудь.

В направленном на нее взгляде проскользнул отблеск злости, но Джейк вынужден был уступить. Он не заметил, что прежде чем выйти в ванную, Элли подхватила несколько веревок с постели.

Стоя перед зеркалом, она разделась и прикинула, как бы ей получше связать свою грудь. Джейк ведь сказал прямо: он хочет, чтобы соски торчали «еще больше». Она экспериментировала с путами, однако время поджимало. «Бюстгальтер» из веревок не придавал груди новой формы, но дерзко выпячивал соски — это позволило Элли чувствовать себя уверенно. Когда она вошла обратно в комнату, на ней были лишь туфли на высоком каблуке и завязки на груди.

Элли остановилась, положила руки на бедра и сказала:

— Отшлепай меня.

Его жадный взгляд, будто сканируя, прошелся по всему ее телу. Джейк торопливо поставил стакан, поднялся с постели и быстро подошел к ней. Это означало только одно: Элли выбрала правильный момент для захвата контроля над ситуацией. Казалось, мужчина стремился как можно скорее коснуться ее груди руками и губами. Девушка сделала шаг назад. Он замер на мгновение, затем попытался встать с колен, когда Элли произнесла:

— Ты можешь выпороть меня, но при этом не должен дотрагиваться до груди, или… можешь делать с ней все, что тебе вздумается, пока не кончишь…

Оба поняли: управление Игрой перешло к Элли. На какой-то момент в его глазах явно читался отказ, но как только Джейк перевел взгляд на ее грудь, выпирающую из-под туго завязанных веревок, и гордо торчащие соски, то принял новые правила. Мужчина встал на колени перед ней. Инстинктивно она нагнулась к нему, так что ее соски оказались прямо напротив его губ, но затем слегка отклонилась. Его прекрасные мужественные губы — то завоевывающие, бестрепетные, то разрушающие, твердые — сразу искривились в гримасе недовольства.

— Я думаю, — сказала Элли, удивляясь хрипотце собственного голоса, — тебе следует поскорее меня привязать и делать все, что тебе захочется, иначе, если ты будешь медлить, я овладею тобой по полной прямо здесь и сейчас.

Джейк закивал, и это было сродни полному повиновению. Затем резко схватил ее запястья и отвел их назад, отчего Элли сдавленно охнула, а веревки на груди еще сильнее впились в кожу. Он впихнул ей в рот кляп, развернул ее, завязал узлом шарф на голове, сгреб девушку в охапку и швырнул на кровать. Хотя он и надавил ей на спину, заставляя еще плотнее прижаться к постели, Элли все же нравилось вожделение в его взгляде, направленном на соски.